Гонзага отпустил его со словами:
– Московиты пыжатся от самодовольства после избавления от монголов. Никто и подумать не мог, что они покорят неприступные вражеские крепости на Волге. Однако победа России меняет и Европу, которая задается вопросом, в каком направлении в будущем будет развиваться Россия. – Гонзага задумался о главной цели императорского посольства в России. Хорошо, что после разгрома крымских татар была устранена опасность появления гигантской мусульманской империи от Дуная до Тихого океана. Но Запад во что бы то ни стало хотел предотвратить появление огромной евразийской империи с центром в Москве, которая могла бы разрастись и превратиться в его врага.
Через пять дней они наконец увидели долгожданное великое чудо света. Отряд всадников остановился как вкопанный на гребне холма. Перед ними лежала Москва, в центре которой на холме над Москвой-рекой возвышалась полуторавековая кремлевская крепость с позолоченными куполами импозантных храмов – построенная, чтобы защитить восточный фланг Европы от наступавших татарских орд.
Чтобы произвести впечатление, Гонзага распорядился как следует отмыть и отполировать свою карету на последнем перевалочном пункте. Посольство было встречено со всеми почестями, традиционным хлебом с солью как знак гостеприимства. Затем высоких гостей из Европы проводили в защищенный городской стеной богатый купеческий район. Отныне в их распоряжении была резиденция датского посланника. Дом был благоприятно расположен, в непосредственном соседстве с большим каменным зданием, снятым Московской компанией – английским торговым представительством. Английские коммерсанты были довольны своим пребыванием в Москве. Ночи в Китай-городе, торговом квартале вокруг Кремля, принадлежали им. Они считались царскими любимчиками. Только во времена постов им приходилось воздерживаться от своих пьяных оргий.
В шесть утра вся Москва была разбужена громким колокольным звоном. Сам царь, как и каждый день, рано встал к утренней молитве, потом поднялся по длинной лестнице колокольни Ивана Великого высотой шестьдесят один метр и сам начал звонить. Звонил без устали и без сострадания к своим сонным подданным. Напуганное посольство собралось в предрассветных сумерках у угловой арсенальной башни Кремля, с Гонзагой посередине. Царя они не видели, но ощущали на себе его железный взгляд с огромной высоты.
Москва была построена совсем иначе, чем многие европейские города. Она походила на крепость, части города были отделены друг от друга оборонными сооружениями. После последнего опустошительного набега татарских конников более тридцати лет тому назад тогдашний Великий князь Василий III, отец Ивана, заменил прежние деревянные ограды цитадели оборонными сооружениями из прочного кирпича. Кремль теперь состоял из семи охраняемых входов через ворота и тринадцати башен с бойницами. Отныне даже тяжелые орудия не могли повредить городскую стену. Гонзага обнаружил сходство со старинными крепостными укреплениями итальянских городов.
Он был доволен тем, как протекала миссия. Как сообщил ему венецианский посланник, единственный иностранный посол, который имел право жить в Кремле, царь готовит аудиенцию. Но сначала ему надо оправиться от тяжелой болезни.
– На Ивана совершено ужасное покушение – его пытались отравить, – по секрету сообщил дипломат. Осторожно озираясь по сторонам, он добавил: – Если бы британский врач вовремя не подоспел, царь был бы сейчас мертв, а вопрос власти остался бы открытым.