И я ни к кому конкретно не обращаюсь, так, в сторону, говорю, а-абсолютно в сторону.
– Есть нечего, – говорю, – так хоть бы медицину подтянули, а то продолжительность жизни маленькая. Не успеешь наесться – уже помирать надо.
Сказал и молчу стою… Мужик опять поворачивается, морда красная сделалась. Думаю: «Сейчас поддержит».
А руки длинные у него, ноги короткие. Ну, это неважно. Лоб узкий. Так какой-то… Глаза и сразу затылок у него. Ну, неважно… Морда кра-асная. Говорит:
– Всем и поесть дай, и чтобы лечили не до смерти, а у нас еще полно людей в подвалах живет!
К чему сказал, неизвестно. Ему про медицину, он про подвалы. Лишь бы поперек сказать.
А так мужик как мужик. Лицо глупое. Сразу видно, дурак от рождения. Бывает, люди переучиваются, от образования глупеют, а этот сразу.
И главное, не отворачивается, на меня смотрит. Что делать?.. А никого рядом!
Народ за дверью наблюдает, дурак – за мной. Стою, не знаю, чего делать.
Безвыходная ситуация. Народ стоит, дурак и я. Такая комбинация. Ничего хорошего, в общем.
Я тогда говорю:
– Безобразие, что люди в подвалах живут!
Мужик рот открыл. «Сейчас-то, – думаю, – точно уж поддержит». Минуты две стоял он, потом рот закрыл и говорит:
– В подва-алах, нам хотя бы медицину подтянуть.
Ну, и я тогда сразу понял, ничего хорошего у нас не получится. Вряд ли.
Слабо
Страна богатая – народ нищий; самим есть нечего – другим помогаем; что себе позарез – продаем, что никому не нужно – покупаем. Загадка!
Две отгадки: либо население неумное, либо правительство глупое. Проверили – нет, все в пределах нормы. В чем тогда дело?
А в том дело, что мы – народ легкий, заводной. Нам по логике жить стыдно, как стыдно голому среди одетых.
У нас без единого гвоздя все держится на тепле, на чувстве. Нам про выгоду не говори, про прибыль не надо. Про проценты, про курс доллара – нет, нам эти волчьи законы чужды.
Нас можно взять только на «слабо».
– Слабо в дерьме жить!
– Нам?
– Вам.
– Нам?!
– Вам.
– На-ам?!!
– Вам.
– Смотри!.. – И хоп! – по уши в дерьме – знай наших.
«Слабо» – великое для нас дело, потому что мы народ легкий, заводной.
И правительство у нас такое же – легкое, заводное.
– Слабо нефть, газ, лес за рубль отдать?
– За рубль?
– Да.
– Нам слабо?
– Вам.
– На-ам?!!
– Вам.
– Ах ты, поганка! Да на, бери все за так. И еще вот тебе рыба, икра, масло, сметана, еще вот сало.
Если мы чего-то хотим добиться, нам надо только через «слабо» действовать. Крикнул вот тут кто-то:
– Слабо многопартийную систему ввести?
И смотри, сегодня у нас уже почти сто партий, объединений, организаций.
Сейчас самое время громко, во все горло крикнуть:
– Слабо по-человечески жить?
– Нам?
– Вам.
– Нам?!
– Вам.
– На-ам?!!
– Вам.
– Ах ты, гнида! Ах ты, гаденыш! Смотри!!
И тогда, может быть, начнем наконец жить по-человечески.
Дрынолет
(Артист выбегает со стулом в руках, как ребенок воображает, что ведет машину.) Ж-ж-ж, з-з-з, у-у-у. Ж-ж-ж, з-з-з, ш-ш-ш. (Ставит стул. Зрителям, указывая на стул.) Дрынолет. Хорошая вещь. Главное – просто все. Стул и веревка. Дергаешь за веревку – и вперед.
Это месяц назад из министерства приехали к нам четыре человека, говорят:
– Теперь вы самостоятельное предприятие. Что хотите, то и творите. Полная свобода действий.
Все как закричат:
– Свобода! Свобода!
Я тоже обрадовался, потом думаю: «Дай проверю на всякий случай, полную дают свободу или неполную». Привязал к стулу веревку, выбегаю:
– Ж-ж-ж, з-з-з.
Наши ничего, они меня давно знают. А министерские, конечно, струхнули.
Я останавливаюсь, говорю:
– Алло!.. Дрынодром?.. «Барсук»?.. А кто на пульте?.. Отметьте, «Тайфун» посадку совершил.
Ребятам рукой помахал, они – мне. Говорю:
– Ребята, теперь свобода у нас. Надо смотаться по-быстрому за рубеж, заключить пару контрактов повыгоднее. Может, в Австралию?
Ребята кивают, дескать, давай смотайся в Австралию. Я честь отдаю, кричу:
– Готовность нуль! Лишний газ спустить через отверстие! Солнечные батареи вперед! А-ат винта!
Министерские заволновались, говорят:
– Минуточку.
И главный их тянется стул пощупать.
Я кричу:
– Р-руки!.. оторвет к чертовой матери!
Тогда они всерьез заволновались, спрашивают:
– Что за контракты?.. Нужно, чтобы обязательно кто-то из нас присутствовал.
Я говорю:
– Кому нужно?.. Нам не нужно теперь, у нас теперь полная свобода.
И к ребятам.
– Ребята, – говорю, – ничего, если я контракты заключу из расчета, чтобы на брата вышло по миллиону, уборщицам по пятьсот тысяч?
Ребята говорят:
– Нормально… для начала.
Тут министерские опять:
– Как – по пятьсот тысяч?! У нас оклады – триста рублей в месяц.
Я говорю:
– Вы-то тут при чем?.. Вы же дрынолет не изобретали. Вам за что платить?
Они вдруг успокоились все, говорят:
– Теперь уж ни у кого нет никаких сомнений, это – идиот. Пусть взлетает.
Я говорю:
– Алло! Дрынодром?.. «Барсук»?.. А кто на пульте?.. Это – «Тайфун». Какая погода в Австралии?.. В чем народ ходит?.. Ни в чем?!. Тогда пусть встречают.
И начинаю раздеваться. Все снял, остался в трусах.
Думаю: «Снимать, не снимать?.. Не снимешь – там обидятся, снимешь – здесь не так поймут».
И ребята-то ничего, им все равно, сниму я или нет. А министерские, вижу, против того, чтобы снимал. Говорят:
– Вы что, совсем?
Я говорю:
– Интересно. Что же я, там потеть должен? И вообще, у нас полная свобода. Кстати, надумали с ребятами взять вас в долю, по миллиону на брата. Вам как, в Австралии без вычетов или здесь с вычетами?
Они как будто недели две репетировали, в один голос говорят:
– В Австралии без вычетов!
Я ребятам кричу:
– Срочно сюда еще четыре дрынолета!
Те через минуту приносят четыре стула с веревками. Я говорю министерским:
– Сами слышали, там жара, а главное – мы делегация, должны быть в одной форме.
Они раздеваются по-быстрому, садятся шустро на стулья, каждый хватает веревку.
Я говорю:
– Дергать по команде. Глаза прикрыть левой рукой, чтобы не вылезли от перегрузок. Минут через пятнадцать-двадцать будем на месте. Приготовиться!.. На старт!.. Внимание!.. Марш!
Все дернули, сидят, за стулья держатся, глаза закрыты. Через пятнадцать минут открывают глаза – перед ними люди в белых халатах. А тех уже предупредили.
Старший санитар говорит:
– Рады приветствовать вас в Австралии.
Министерские все в трусах, встают, кланяются. Главный улыбается, говорит:
– Вот… на дрынолетах к вам.
Санитар говорит:
– К нам на чем только не прилетают.
Главный:
– Мы рады, что к вам попали.
Санитар:
– Куда же вам еще, как не к нам?.. К нам сейчас много ваших попадает, и все рады. У нас очень хорошо, замечательно. Сейчас душ примете.
Главный говорит:
– Нет, сперва контракт подпишем.
Санитар:
– Это в первую очередь. Сперва контракт. Но контракты по нашим законам подписываются в специальных машинах, пройдите все четверо.
Главный заозирался, говорит:
– Тут с нами еще один должен быть… сумасшедший. Наверное, с курса сбился.
Санитар ему:
– Ничего страшного. Одним сумасшедшим больше, одним меньше.