Но не учли одного.
Этот город был построен на побережье. Не у кромки воды, как многие другие. Не на уровне моря, как уже исчезнувшие большие города. Но настолько близко к воде, что в предыдущие века сюда могли приходить и уходить корабли с сокровищами, превратившими мир в тот, каким он является сейчас.
На планете все так же становится жарче. Уровень вод все поднимается.
Каждый год океан немного приближается, все чаще и с большей жадностью откусывая от промокших стен города, за которыми наши родители, бабушки и дедушки оставили на произвол судьбы всех переселенцев.
– О чем ты думаешь? – спрашивает Арнав.
Он смотрит на двух маленьких детей, играющих с собакой-роботом, и их родителей, сидящих на изумрудном парковом газоне и смеющихся над выходками своих проказников.
– Да ни о чем. А ты?
– Мы скоро узнаем, – говорит он и сжимает мою руку. – Победителей лотереи объявят в конце месяца.
– Да, – говорю я. – Да, мы узнаем.
Я стараюсь не думать об этом. Я больше не хочу разрушать свои надежды.
Каждый год, с тех пор, как мне исполнилось двадцать два, мы играем в детскую лотерею. Нужно начинать пораньше; лучше слишком рано, чем слишком поздно.
– Ты нервничаешь?
– Конечно.
Я ждала пять лет, и мое желание выиграть настолько сильно, что я не могу прекратить думать об этом. Мой брат с женой сделали это с первой попытки. Как кому повезет. Вот и все.
Арнав прижимает меня к себе и целует в макушку.
– Не волнуйся. Мы выиграем. Если не в этом году, то в следующем. Скоро.
Прибывающая огромная волна заливает еще одну подстанцию. Устаревшее оборудование шипит и скрипит, мокрые электрические цепи трещат и хлопают. На этот раз вода поднимается до двадцати сантиметров. Они будут ждать, пока она отступит, прежде чем смогут снова запустить подстанцию. Они делали так раньше.
На этот раз вода отходит на восемь сантиметров и останавливается. Еще слишком влажно. Они не могут рисковать – как оборудованием, так и рабочими, – поэтому решают навсегда закрыть этот узел, чтобы не вышло беды.
Мою команду отправляют на поиски альтернативных местоположений или способа повысить электроемкость другой, уже и так перегруженной донельзя подстанции.
На внешней поверхности купола есть солнечные батареи. Но все электричество до сих пор подается через главные станции.
Мы с коллегами исследуем сеть, ища способы получить больше возможностей от изношенных систем. Все чрезмерно. Все выходит за рамки. Ничто не может работать более интенсивно, чем уже работает.
В то же время политики – публичные лица городской инфраструктуры, которые создают таким скромным инженерам, как я, скверную репутацию – объявляют, что нам нужно затянуть энергетические пояса, пока не будет найдено долгосрочное решение.
Более жесткие энергетические ограничения означают меньшее количество времени, проведенного у экрана. Значит, дома меня ждет то еще шоу.
Я застаю ссору. Мама и бабушка спорят о том, какое судебное шоу смотреть. У них разные предпочтения. Теперь у них есть возможность посмотреть лишь одну программу.
Мама думает, что ограничения электроэнергии связаны с террористами и диверсиями, проведенными ими на прошлой неделе.
– Я просто не понимаю, почему мы продолжаем мириться с этим! – жалуется она соседке, которая зашла посплетничать о несправедливости происходящего. – «Дисперсы» с каждым годом становятся все наглее! Они переходят все границы.
– Это не из-за «дисперсов», – начинаю я, наверное уже в сотый раз. – Они не имели к этому никакого отношения. Это вода…
– Это все «дисперсы», – убежденно говорит мама. Одним из исключительных качеств моей матери является твердая уверенность в том, что она знает больше, чем я. Даже, например, о том, что я делаю профессионально, в частности о моей постоянной работе. – Я слышала об этом в новостях. Говорили, что «дисперсы» своими бомбами устроили на электростанции диверсию. Наверное, мы просто дадим им уничтожить нашу цивилизацию. Кто-то должен что-нибудь сделать!
– Я скажу тебе, что нужно сделать… – начинает бабушка. – Когда у нас еще были AR-15…
– Это была другая подстанция, – объясняю я, призвав на помощь все запасы терпения. – Мы все исправили. Это случилось из-за приливов. Вода повреждает оборудование, и оно становится очень опасным, потому что…
– Поверь мне, – говорит мама. – Это было в новостях. Кое-кто из нас любит быть в курсе событий.
Бабушка воспользовалась возможностью захватить контроль над экраном, на котором женщина-судья с оригинальной прической отчитывала взволнованного восьмидесятилетнего старика. Ел ли он мясо? Да или нет?