– Да, он за словом в карман не лезет. А что мама?
– Она сказала, что категорически против смены моего имени, что вместо этого я должен позаботиться о том, чтобы у нас в семье Алексов прибавилось естественным путем.
– Милые мои. Как я по ним соскучился. Они, наверное, постарели.
– Оба переживают за тебя, но стараются вида не подавать. Конечно, эти годы не могли пройти для них бесследно, но держатся молодцом. Папа после переезда в Англию много работает и гордится тем, что востребован. А мама, как это всегда было, о нем заботится. Даже в деловые поездки иногда с ним отправляется. Они стремятся всегда быть в форме и, слава Богу, серьезно не болели.
– Обо мне ты им сообщил?
– Вчера позвонил, обрадовал. Мама, когда услышала, что ты вышел, минуты три просто молчала. Представляю ее состояние. Я ее успокоил, как мог, сказал, что скоро приедем. Позвонить они нам пока не могут, но я об этом предупредил заранее, чтобы не беспокоились. Хотя они могут поговорить с Марией. Скоро ты и сам им позвонишь, а потом и увидишь.
– Неужели, это мне не снится? Пробуждение было бы страшным.
– Я могу тебя ущипнуть, да боюсь, что синяк останется. Жаль, что загореть не успеешь, а то был бы неотразим.
– Твоего загара на двоих хватит.
– А может, подгримируем тебя малость. Здесь любой макияж на раз сделают. Сам себя не узнаешь.
– Тебя давно не били? Не нарывайся.
– Это я так, к слову, чтобы разговор поддержать. Испытывать судьбу не буду, хотя не помню, чтобы ты когда-нибудь брал верх.
– У тебя провалы в памяти? В этом возрасте? Ладно, пусть будет так, а то мало ли что.
– Ты мне все больше нравишься. К встрече с нашими будешь, как огурец.
– Хорошо бы. Ты все понимаешь, а я знаю пока слишком мало, но уже есть от чего голову потерять…
– Еще бы. Покажи-ка свое предписание, путевку в свободную жизнь. Посмотрим, что к чему.
Алекс принес сложенный листок, и Пит пробежал его глазами.
– Стандартные условия парол – твоего вида досрочного освобождения. Для нас сейчас важен срок твоего прибытия к месту проживания – десять дней. Должно хватить. Остальное не так интересно. Разве еще то, что переехать из Колорадо ты мог бы потом только туда, где живут твои родственники. Это уже теплее. Да, только, чтобы выдать тебе разрешение на выезд из Колорадо, здешние власти должны подготовить и передать в штат, где ты намерен жить, кучу бумаг. В том числе и анализ твоего поведения, что предполагает твое длительное проживание под надзором полиции. Вот это уже нам не подходит. Жить здесь тебе не придется. К родственникам ты поедешь, но не с их разрешения. Выходит, что стать законопослушным гражданином в Америке тебе не суждено. У тебя есть уважительная причина – закон с тобой обошелся жестко, даже жестоко, и ты имеешь моральное право отнестись к нему соответственно. Готов?
– Еще сомневаешься? Уверен – ты знаешь, что делаешь. Так всегда было, старина.
– В тебе я не сомневался. Итак, нам предстоит дальняя поездка.
– Что я должен делать?
– Так-то лучше. Велика вероятность, что все твои перемещения могут отслеживаться. Пока делать это было просто. Заказная машина, да еще с водителем дала федералам массу возможностей. Где ты сейчас, знаю не только я, но теперь игра пойдет по нашим правилам. Они, думаю, знают, что я здесь. И это не проблема. Ежу понятно, что мы с тобой встретимся, и потому откладывать встречу не имело смысла. Важно, чтобы ты не успел наделать ошибок. Извини, но в этих делах я понимаю больше.
– Нечего извиняться. Я вижу.
– Спасибо, сэр. Я так, на всякий случай. Ты смартфон еще не купил?
– Нет, времени не было.
– Отлично. Самый простой способ контроля – отслеживание связи. Тебе и звонить никому не надо. Где ты, известно, даже когда трубка выключена. Ее включают без проблем, ты и не заметишь. Трубку можно перевести в режим микрофона и прослушивать твои разговоры. Это делают давным-давно. Когда-то, чтобы отсечь контроль извлекали питание. Теперь надо удалить память. Пока помогает. Но и над этим работают. Правда, не в Штатах – здесь некому. Самое верное в критической ситуации – выкинуть аппарат. Если бы ты зарегистрировал новую трубку, туда автоматом загрузились бы данные со старой. Все остальное, что федералам интересно, есть в их базах. Все под колпаком. Они твердят, что законопослушным гражданам ничто не угрожает, а персональная информация используется в интересах безопасности и лишь в исключительных случаях. Но какой случай исключительный, они же и определяют. Наш случай как раз такой. На свободу вышел опасный преступник. Хорошее поведение в тюрьме не означает, что ты исправился. Раз они могут так считать, мы обязаны это учитывать.