– Если можешь, прости, профессор. Космос к нам никакого отношения не имеет, как и мы к нему. Эта зеленая машина меня напрягла, выбила из колеи. Казалось бы, чему тут удивляться? Но напрягает. Вот и разговорился, чтобы в себя прийти, заодно покинуть зону ее прямой видимости и минимизировать возможность использования направленных микрофонов. Извини, если я слишком утомляю тебя этой ерундой.
– Перестань извиняться. Это не ерунда. Сказал бы сразу. С космосом, кстати, ты разобрался профессионально, рассказал коротко, ясно и интересно. То, что космические штучки не про меня, нисколько не огорчает. К тому же я узнал что-то новое. Герой одного романа сказал, что никто ничего не заставляет знать, это нужно тебе самому. Я понимаю это так, что любое знание не лишнее и стараюсь этому следовать. Надеюсь, соображать не разучился и тебя не подведу.
– А я подумал, что ты обиделся. Братишка, если я и бываю иногда занудой, не суди меня строго. Столько непривычных задачек нам нужно решить, а ошибаться нельзя. И от встречи нашей голова кругом. Столько лет не виделись.
– Не надо объяснять, я и сам вижу, как тебе нелегко. А с машинкой этой разберемся.
– Обязательно разберемся, брат.
Тем временем они вошли в рощу, прошли вглубь и остановились на лужайке ближе к роще. Густые кроны почти не пропускали солнечных лучей. Роща не слишком большая, отсюда все вокруг хорошо просматривалось. Подобраться к ним незаметно не смог бы никто.
– Здесь нас не должны достать длинные уши.
– Из зеленой машины?
– И из нее тоже. Всякое может быть. В ресторане никто себя не проявил. Думаю, никого там и не было. Гадать не будем. Время покажет. Завтра отправимся в аэропорт.
– Куда летим?
– Никуда. Попробуем поморочить им голову. Полет – это регистрация, электронная или на месте. Народу там хватает, затеряться не проблема. Если нас пасут, будут искать на всех рейсах. Не найдут. Вынуждены будут проверять возможные варианты, в том числе и полет по чужим документам. Опять придется прокачать все рейсы. Это даст нам очень нужное время.
– Ну и комбинации. Думаешь, все-таки следят?
– Пятьдесят на пятьдесят. С одной стороны, – не такая уж ты важная или опасная теперь персона. С другой, – преступник, каких не так уж много. Может, и не следят. Очень бы хотелось. Я не любитель детективных историй, но испытывать судьбу не стоит. Будем держаться избранной тактики.
– Ты прав. Как всегда.
– Не грусти. Придет время – мы над этим еще посмеемся. Но пока иначе нельзя.
– Все сделаю, как скажешь, мистер Пи.
– Отлично. После завтрака соберем вещички, заедем в магазин пополнить твой гардероб и еще кое-что купить, потом в аэропорт. Посмотрим, есть ли у нас спутники, и будем действовать по обстоятельствам.
– Кое-что я уже купил.
– Это твое кое-что. Я знаю, что нам потребуется в ближайшее время. Это и докупим.
– Тебе виднее.
– Вот и хорошо. Новый гардероб подберешь себе в Англии, а пока обойдемся камуфляжем.
– Бог с ними, с тряпками. Ты о себе ничего не говоришь. Как жил все это время?
– Плохо. Всем нам было плохо из-за того, что не могли ничего о тебе узнать, чем-нибудь помочь. Мы понимали, что тебе гораздо хуже, но верили, что этому придет конец, ждали этого дня. И, наконец, дождались.
– Неизвестность и меня убивала. Приговор вынесли нам всем. Ненавижу эту страну, которую всегда любил, несмотря ни на что.
– Великой страны, которой можно гордиться, давно нет, а то, что от нее осталось, и страной назвать нельзя. У них другие ценности, другие символы. Между прочим, этот год юбилейный. Сто лет назад 1 сентября 1984 года в калифорнийском городке Беркли впервые в мире были узаконены однополые браки, стыдливо названные «домашним партнерством». Они считают, что с этого дня началась новая эпоха в истории человечества. Юбилей собираются отмечать с помпой. Не исключаю, что и твое освобождение – гуманный акт в честь великой даты. Плевать, главное, что ты теперь с нами.
– Пока только с тобой.
– Что за настроения? Ты в чем-то сомневаешься?
– Понял. Беркли, где впервые получен плутоний, где создавалась атомная бомба, объявлен колыбелью цветной цивилизации? Сомнительная честь.
– Это для нормальных людей сомнительная, но не для либерастов.
– Опять?
– Черт с ними. Торжества пройдут без нас, а мы через пару недель отметим твой день рожденья в Англии.
– Две недели… Две недели назад ничего подобного я не мог себе и представить… И сейчас не верится… Но слов ты, однако, не выбираешь. Надеюсь, папа от тебя такого не слышал.