– Конечно, нет. Но с тобой-то могу называть все своими именами?
– Со мной можешь. Понимаю, у тебя накипело. Заодно ты пополняешь мой словарный запас.
– Да, накипело. Мы родились слишком поздно, чтобы что-то здесь изменить. Но от этого не легче. Наши родители и их поколение были воспитаны иначе. Как раз они-то и были толерантными, считали, что «цветные» – тоже люди, даже им сочувствовали, ну и получили за это сполна.
– Ты прав, но наши интеллигентские всхлипы ничего не изменят.
– Это что же получается? Из-за гипертрофированной толерантности погибли Европа и прежняя Америка. И у этой новой тоже нет шансов выжить. Но пока-то они будут праздновать.
– Нечему завидовать. Это – пир во время чумы. Домашние партнеры не могут иметь потомства, продолжать свой род. Они обречены.
– Черт с ними. Прости – опять прорвало. Мне тоже нужно выговориться. Страна гибнет, а нам как с этим жить?
– Никак. Это давно уже не наша страна, и мы с этим жить не будем. Давай лучше о наших поговорим. Я почти ничего о них не знаю.
– Давай. Ты ведь еще не видел одного чудного человечка и даже не знал о его существовании.
– Алекс! До сих пор не могу поверить. Пытаюсь ее представить и не могу.
– И Алекс, и Мария давно уже члены нашей семьи, которая наконец-то будет вся в сборе.
– Ты говорил, у родителей все хорошо. Они сейчас дома в Оксфорде?
– Да. Папа недавно вернулся из очередной поездки. Его регулярно приглашают зарубежные университеты. На этот раз побывал в Санкт-Петербурге, Москве, Киеве и Одессе со своими коронными лекциями по истории русской литературы. В этом вояже с ним была и мама. Обоим очень понравилось.
– Мама часто с ним ездит?
– Только иногда, если ей маршрут интересен. Побывать в Петербурге она давно мечтала и такой шанс упустить не могла.
– Молодец, и папе с ней веселее.
– Вернемся к нашим планам. Я сюда не прилетел, а приехал. В аэропорту, откуда я добрался до отеля на такси, нас ждет машина моего друга, которая не засвечена. На ней отправимся в Миннесоту и дальше вместе с твоими девочками в Канаду и Англию. Это в общих чертах. О деталях узнаешь по ходу дела.
– Через границу? Не рискованно?
– Граница для нас и для канадцев прозрачная. Когда угроза террористических актов отошла в прошлое, паспорта требовать перестали. Машины с нашими номерами обычно проходят терминалы без проверки. Но и в правилах бывают исключения. Нужно минимизировать риски и быть готовыми к любым неожиданностям. Выедем в одно время, но в разных машинах – Мария с Алекс, а мы с тобой. Джо тоже будет рядом. Должны проехать без осложнений.
– А у канадских властей ко мне претензий не будет?
– Джо считает, что не должно быть. Особенно, если переезд пройдет гладко. В любом случае, не факт, что тебя выдадут Штатам. В пользу этого два главных, по его мнению, фактора. Во-первых, неповоротливость американской правоохранительной системы, которая не только обязана рассмотреть дело в суде, но и выполнить массу формальностей, без которых нельзя направить в Канаду запрос о твоей экстрадиции. Это все требует немало времени. Второй по порядку, но не по значению, фактор – преступление, за которое ты был осужден в Штатах, в Канаде таковым не является. Здесь классическая англо-американская система правосудия работает на нас, а нарушать ее Штаты не могут. Вот весь юридический ликбез. Тебе стоит это знать, чтобы не дергаться.
– Ты времени зря не терял.
– Кто мне недавно говорил, что знать просто следует, вот и все? Я тоже стараюсь. Лишних знаний не бывает.
– А девочки наши чем-то рискуют?
– Да вроде бы не должны. Все зависит от того, каким образом Мария заберет Алекс из интерната. Не получится легально – все равно увезем. Тогда все остальное будет, как у тебя. Главное – перебраться в Канаду. На нашей границе служат одни иностранцы-контрактники, в основном, из Британии и Ирландии, а иногда по обе стороны оказываются канадцы. Все они корректны, аккуратны, но из кожи вон не лезут. Да и граница спокойная, что нам тоже на руку.
– Во «Флоренс» в последнее время служат ирландцы. Невозмутимые, как англичане. Нормальные парни.
– Кто теперь работает в Службе Контроля, честно говоря, не представляю. Может, тоже иностранцы. Когда за ненадобностью упразднили сначала ЦРУ, а потом и ФБР, никто этого и не заметил. Разведывать стало не у кого – одни и так свои, к другим лучше не соваться. Преступность в стране пошла на убыль, если не считать бытовые и уличные свары, разноцветную проституцию, на которую закрывают глаза, да мелкое воровство в супермаркетах. Не думай, что я стал расистом, но поголовная эмиграция афроамериканцев и некоторых других представителей групп риска сыграли в этом существенную роль. Реального равенства в этой стране никогда и не было, а общество равных возможностей оставалось лишь красивой американской мечтой. Миллионы граждан с кожей, которая темнее белой не из-за загара, бежали отсюда в первых рядах. Я их понимаю и порой даже завидую.