Пока он так размышлял, Тихуша припал к темной жестяной поверхности, с чем-то там поколдовал и вскоре отомкнул узкую в рост человека дверцу, через которую они и проникли один за другим на ту сторону, после чего калитка тут же была заперта.
Пульсирующий грохот остался за стеной. Сверху, правда, что-то еще раздавалось. Слух восстановился не сразу, и какое-то время они продолжали говорить на повышенных тонах.
– Где мы? – крикнул Антон.
– На даче, – ответили ему.
Ничего себе дача! Впереди тонула в полумраке обширная равнина, способная вместить целый дачный поселок, и лишь вдалеке гнездились прозрачные желтоватые огоньки – вероятно, окошки.
– Между прочим, незаконное проникновение на частную территорию, – холодно произнесла Громовица. – Ключ откуда?
– На принтере скопировал, – беспечно отозвался Тихуша. – Так и так проникать…
– Но, я надеюсь, вы же не собираетесь прямо сейчас…
– Почему бы и нет, если случай представился?
– Ненормальные! – выпалила она и замолчала.
Они отдалились от стены шагов на двадцать, не больше, когда долбеж начал и впрямь утихать. Загонщики глушили динамики.
– Все… – выдохнул вконец измочаленный Тихоня. – Ушли в режим погружения…
Он был счастлив.
– Кто ушел? – не понял Антон.
– Ну не мы же! Они…
– А… режим погружения – куда?
– Ты, дяденька, в лесу, что ли, рос?
– В лесу! – яростно подтвердил дяденька.
– Н-ну… – смешался Тихоня. – Под стеной динамики врубать нельзя… перешли на плееры. Уши заткнул, громкость на полную – и вперед…
Вот и объяснилось, каким способом отшибленным удалось подобраться к ним беззвучно. Мог бы, кстати, и сам догадаться.
– То есть плееры у них – вроде аквалангов?
– Ну да…
Треплев посмотрел на Громовицу. Сумрак еще не загустел – и затычки в ушах девушки были вполне различимы. В правой руке – гаджет.
– А вам-то, Громовица, вся эта механика зачем? Вы что, отшибленной хотели прикинуться?
– Хотела! – с упреком бросила она. – И если б не вы, была бы уже сейчас в резервации…
– Извините… – пробормотал пристыженный Антон, и какое-то время они молча шли сквозь ласковую вечернюю тишь. Огоньки впереди утратили прозрачность, налились желтизной.
– Так чего им от вас было надо? Просто оглушить?
– Кому просто… – огрызнулся полностью пришедший в себя Тихоня. – А кому не очень…
– К властям они какое-нибудь отношение имеют?
– Никакого… Ушлепки.
Из мрака помаленьку пролеплялся особняк. Весьма примечательное строение: бревенчатое, трехэтажное, явно стилизованное под древнюю Русь. Крыша набрана из дубовых скругленных с внешнего конца дощечек. Или даже не крыша, а крыши, выбегающие одна из-под другой подобно шляпкам опят.
– Это кто ж здесь живет?
– Враг человечества номер один, – проскрипел Тиш.
– Номер два, – с невидимой в полутьме ухмылкой поправил его Тихуша. – Номер один – губернатор…
– А Президент?
– Ну… Президент… Президент далеко. Президент в столице…
Происходящее все меньше и меньше нравилось Антону Треплеву. Да уж не террористический ли акт замышляют его юные спутники? Враг человечества номер один… Кто бы это мог быть? Глава отшибленных? Тогда почему в его владениях так тихо?
Стена растворилась во тьме, особняк был шагах в тридцати.
– Громк… – позвал Тихуша, – а у тебя динамик твой настоящий? Или так, корпус один?
– Даже не вздумай! – предостерегла она. – За периметр потом не выпустят!
– Фигня! Первый раз, что ли?
– Это вам, малолеткам, фигня! А я работы в городе лишусь!
– Если мне кто-нибудь объяснит, что происходит, – процедил Антон, оглядывая бревенчатые хоромы, – буду весьма признателен…
Подсвеченный со всех сторон шедевр деревянного зодчества на первый взгляд был необитаем. В одном лишь оконце второго этажа бились и трепетали радужные блики, словно кто-то там внутри смотрел телевизор. И нигде ни единой видеокамеры слежения. Хотя за двадцать лет охранная аппаратура могла съежиться до микроскопических размеров.
– Неприятностей ищут… на свою задницу! – с отвращением ответила Громовица. – И на мою тоже…
– Так кто здесь все-таки живет? – не отставал Антон.
– Композитор… – Чувствовалось, что, произнося это слово, Тиш презрительно скривил рот. – Думаешь, чьими нас сейчас хитами глушили?
Хитами? Треплев припомнил недавнее уханье-громыханье. Честно сказать, музыки он там не услышал. Ритм, может, и присутствовал, а вот мелодия как-то не улавливалась…