В этот миг где-то за стеной насосной станции прогремела еще одна серия взрывов. Снаряды «Краснополь» и в этом залпе легли явно не на крышу Второго энергоблока, а недалеко от нас.
— Ничего подобного, — вдруг раздался в моих наушниках спокойный голос майора Филиппова. — Головки самонаведения снарядов «Краснополь-М2» работают в Зоне нормально. Специально проверяли. Несколько раз. Тут что-то другое…
— Что? — нетерпеливо спросил я.
— Не знаю. Но я был бы очень признателен, если бы вы, как наши главные специалисты по Зоне, выдвинули предположения относительно того, что это может быть.
— Да полтергейст, наверное, — бездумно брякнул я. — По звуку похоже!
Костя замер. Обмозговал мою версию. И, расплывшись в счастливой улыбке, воскликнул:
— А ведь точно! Полтергейст! Вова, ты гений!
— Ага… Из удобрений, — мрачно буркнул я. — А две минуты назад кое-кто говорил, что я туплю, как отмычка… Нету больше к тебе доверия, военсталкер Уткин!
— Мужики, не время сейчас херню в эфире крутить, — это был, конечно же, майор Филиппов. — Лучше скажите, что делать с этим вашим полтергейстом?
— Вообще-то полтергейста можно выследить и убить. Или по крайней мере отогнать, — ответил я. — Но…
— Но только не здесь, на территории ЧАЭС. Ответственно заявляю. Потому что здесь они невероятно сильные, почти неуязвимые, — вклинился в разговор Борхес. — Но есть и хорошая новость, друзья. Это с вероятностью девяносто процентов вовсе не полтергейст!
— А президент Российской Федерации Владимир Владимирович Путин? — ехидно предположил Тополь.
— Нет, я серьезно! — продолжал Борхес. — Элементарные прикидки показывают, что полтергейст, способный на расстоянии пятьсот метров отклонять объект с кинетической энергией порядка десяти мегаджоулей, будет иметь светимость девятнадцать-двадцать эквивалентных люменов. И стало быть, такой полтергейст неизбежно отобразится на экране моего ПДА. А экран моего ПДА, между тем, ничего не показывает.
— Положим, это не полтергейст, — сдался я. — В таком случае твоя версия, почему «Краснополи» отклоняются от точки прицеливания на пятьдесят-сто метров?
— Какая-то аномалия, конечно. Воздушная аномалия. Мощная птичья карусель, скажем.
— Была бы видна на ПДА. По той же причине, что и полтергейст.
— Не обязательно. На высоте метров двести ПДА ее уже не возьмет.
— Ладно, я все понял, говорить вы можете до утра, — тяжело вздохнул майор Филиппов. — Что делать-то теперь? Чтоб снаряды нормально попадали?
— Чесноком их намазать… Освятить… Можно еще серебром покрыть. И «Отче наш» выгравировать. — Костя явно вошел в раж. — Другие методы мне по крайней мере не известны.
— Товарищ майор, — обратился я к Филиппову задушевно (мне вдруг стало по-человечески жаль майора; морочим ему тут голову, а его, может, за провал операции без пенсии оставят), — вообще-то это не наша забота. Но и не ваша! Отбейте Буянову депешу: пусть его артиллерийские офицеры сами придумывают, как решать поставленную задачу! Потому что лично вы свою задачу выполнили на «отлично»: в район Второго энергоблока вышли и лазерную подсветку цели обеспечили!
— А ведь верно! — легко согласился Филиппов и даже как-то посветлел лицом.
«Что армия делает с людьми! — ужаснулся я. — В первую очередь с самых низших чинов тебя приучают, что ты во всем виноват и за все отвечаешь. Даже за восход и заход солнца. Не говоря уже о траектории снарядов».
В итоге Филиппов составил боевое донесение. А расчет лейтенанта Чепракова отбил его в штаб при помощи «Черномора».
Вскоре оттуда пришел ответ:
«Будем действовать ракетами Х-25МТ с телевизионным наведением. Быть в готовности обозначить цветными дымами створ наведения через 30 минут по сигналу».
— Чем это нам грозит? — поинтересовался я у майора. — Придется снова куда-то лезть?
— Это мы сейчас узнаем, — задумчиво сказал Филиппов, отбирая у рядового Белки ручной револьверный гранатомет РГ-6.
Филиппов зарядил в гранатомет (который вообще-то шестизарядный, на что указывает цифра в его индексе) две гранаты дымового целеуказания. И, аккуратно вымерив угол наведения, послал обе гранаты в направлении Второго энергоблока.
Слава Богу, между насосной станцией и энергоблоком не было сильных гравитационных аномалий! Гранаты пролетели нормальными параболическими траекториями и, стукнувшись о южную стену Второго энергоблока, отскочили на крышу машзала, распространяя клубы яркого химически синего дыма.
— Вот и ответ на ваш вопрос, товарищ Комбат! — повернулся ко мне Филиппов. — Никуда идти не надо. Обозначить створ для ракет мы можем прямо отсюда. Так что сидим, ждем сигнала.
И сели мы ждать. К этому времени, слава Богу, артиллерия прекратила стрельбу и «Краснополи» перестали прилетать под стены насосной станции, грозя похоронить нас заживо в хаосе железобетонных обломков.
Так что все мы могли вкусить заслуженный отдых (а я заодно вкусил и пару бутербродиков с колбаской).
Однако это гоголевское «благорастворение в воздухе» не продлилось долго.
Вдруг затрещали терминалы системы сигнализации «Весна-3». Поверх тревожного треска на улице раскатился взрыв — грохнула одна из мин МОН-50.
— Мутанты! — истошно закричал ефрейтор Тихвинский, выставленный в дозор невдалеке от входа.
— Боевая тревога! — взвился майор Филиппов, передергивая затвор.
И даже проснувшийся Капсюль в своей корзине залился агрессивным лаем — дескать, я сторожевая собака, а не какая-нибудь диванная болонка!
— Если «монка» взорвалась, значит, они совсем близко! — крикнул Тополь мне, торопливо набивая патронами запасные магазины. — Кто же их, на хер, прошляпил? Кто раззява?
— Я думаю, никто, — флегматично ответил ему Борхес. — Резонно предположить, что мы имеем дело с кровососами, чьи хроматофорные ганглии, как известно, позволяют им входить в режим так называемой невидимости.
— А ведь это и впрямь кровососы, Костян, — согласился я. — Товарищ майор, — обратился я к Филиппову, — предупредите всех, что нас атакуют кровососы в режиме невидимости. Пусть ребята не жалеют свинца — пока тварь не ранена, обнаружить ее практически невозможно!
— Сейчас сделаем, — пообещал майор.
Думаю, прояви бойцы Филиппова халатность и пожалей они мин, кровососы без труда проникли бы внутрь насосной станции необнаруженными. И тогда — прощай, Родина! Кровососы передавили бы нас, как тараканов — за пару минут.
Но, напоровшись на превосходно замаскированные МОН-50, а также на невероятно старые, но вполне эффективные мины-растяжки ПОМЗ-2М, кровососы порастеряли свой наступательный пыл и, как говорится, перешли к плану Б.
Когда мы с Тополем и Борхесом, повинуясь зову сталкерского долга, развернулись на позиции близ ефрейтора Тихвинского, в нас… полетели гранаты!
Вот это был сюрприз, друзья! Вы когда-нибудь видели кровососа, швыряющего гранаты?
Это вам не листья тополя, которые падают с ясеня. Это реальное чудо. В плохом смысле слова.
Сегодня — граната. А завтра что? Начнут поливать от бедра из «Печенегов» и «Миниганов»?
Если настанут такие времена, клянусь всеми пузырями своей итальянской джакузи, ноги моей внутри Периметра больше не будет! И Тополю запрещу. Под страхом отлучения от пива!
Нас спасло лишь то, что кровососы эти явно не отбывали полгода в полноценной учебке, а в самом лучшем случае прошли только двухнедельный курс молодого бойца. Поэтому мутанты не соизмеряли свою сверхчеловеческую дальность броска (метров сто, не меньше!) со временем срабатывания запала. Так что все гранаты первой серии взорвались на полдороге и существенного урона всем нам не причинили. Зато сразу демаскировали для нас рубеж развертывания мутантов.
Ефрейтора Тихвинского и второго номера гранатометного расчета рядового Белку два раза просить не надо было.
Они тут же открыли шквальный огонь, основываясь на своей немаленькой баллистической интуиции.