Только совсем уже наивный турист не признал бы в троице темных сталкеров — существ в том смысле не живых, что им не нужны никакие гермокостюмы, защищающие их жизни от смертоносных воздействий Зоны. Темные сталкеры — сами Зона. Они, как бы это сказать… человекообразная часть ее. И принять смерть от Зоны темные сталкеры не боятся — потому что в нашем, человеческом смысле, они давно мертвы.
— Теперь наше общение может идти спокойно, без помех от Монолита, — сказал ближайший ко мне темный сталкер. Мне показалось, что его лицо украшала благообразная седая бородка. Сообщил он это самым обычным голосом, не телепатически.
— Я тоже рад, — вежливо ответил я. — Все те немногие разы, когда мне приходилось использовать свой дар и разговаривать с кем-либо телепатически, в глубине моей души зрело ощущение, что остаток жизни я проведу в дурдоме, на всех этих ихних галоперидолах, феназепамах и прозаках.
Все три тени усмехнулись.
— Названия лекарств из человеческого мира очень забавные, — прокомментировал темный с седой бородкой.
— Между тем вы очень сильно шумите сегодня, — продолжал он после паузы. — Поначалу мы думали, что военные окончательно сошли с ума и решили штурмовать Четвертый энергоблок, чтобы завладеть Монолитом. Вам очень повезло, что вы вовремя убежали из цеха утилизации ТВЭЛов. Еще десять минут — и мы пустили бы «ведьмин студень».
— В таком случае сердечно благодарю, — я положил руку на сердце, как делали мушкетеры в древних фильмах про всяких графов де ля Фэр, — за эту услугу!
— Затем ваши лазерные целеуказатели обозначили подлинную точку приложения ваших усилий. Нам стало ясно, что вы хотите уничтожить одного не в меру пытливого марксиста…
— Марксиста?! — Я не поверил своим ушам. — Да еще и «не в меру пытливого»?!
— Именно так.
Последние слова произнес сосед темного с бородкой. Голос его был ниже, глуше, а глаза время от времени (возможно, когда он эмоционально вовлекался в разговор) вспыхивали янтарным светом.
— С Комбатом поделились не всей информацией.
— Похоже, — согласно кивнул серебристая бородка. И, вновь обращаясь ко мне, сказал:
— С некоторых пор мы сдаем Второй энергоблок в аренду. Там работает один талантливый ученый, решающий проблему челночных путешествий во времени на сверхмалые темпоральные промежутки. Но не ради путешествий во времени как таковых, а ради удвоения предметов. В последнее время он весьма далеко продвинулся в своих экспериментах… Очень талантливый ученый!
— Севарен, что ли? — брякнул я первое, что легло на язык, чтобы не выглядеть совсем уж профаном.
— Ну что ты, друг. Севарен на такой полет мысли вообще не способен. Он — бюрократ. Если хочешь — талантливый менеджер, умело выдающий чужое за свое. И никакая Нобелевская премия, выданная Севарену, не убедила меня в обратном… А этот господин, о котором тебе говорю я, талантлив, как доктор Фауст… И опасен, как Мефистофель! — «Монолитовец» улыбнулся собственной тяжеловесной шутке; в темноте хищно блеснули его неожиданно крупные, ярко-белые зубы.
— То есть наши военные стремятся уничтожить его за дело… Так? — предположил я.
— Скажем так: с их точки зрения — да.
— А с вашей?
— А с нашей, — это был голос третьего темного, — аренду платит — и хорошо. «Пусть цветут сто цветов», учил меня в юности председатель Мао.
«Китаец он, что ли? Причем лет этак восьмидесяти от роду? — прикинул я. — Иначе чего бы его Мао в юности учил?» Но рассмотреть спеленутое сумраком лицо я не смог, хотя всматривался до рези в глазах.
— В общем, Второй энергоблок трогать вам никак нельзя, — наставительно изрек серебристая бородка. — Я даже не буду угрожать вам десятью своими снайперами с гауссовками четвертого поколения, которые перебьют вас всех еще до захода солнца. Прямо сквозь стены насосной станции, ничто не защитит. Я просто напомню тебе, друг, что у вас остался всего один котелок патронов.
— Зато полный котелок патронов, — не удержался я от иронического бахвальства.
— Пусть полный, но один. А это означает, что следующую атаку со стороны «Пятерки» вы отразить уже не сможете. То есть в ближайшие два часа вас всех сожрут вечно голодные и морально амбивалентные мутанты.
Вообще-то темные сталкеры никогда не говорят то, чего не знают.
Не то чтобы они были стопроцентно правдивыми чувачками. Скорее так: «монолитовцы» никогда не упускали случая щегольнуть своим всезнанием относительно Зоны.
Поэтому я понимал, что говоря о «Пятерке», то есть о недостроенном Пятом энергоблоке Чернобыльской АЭС, мой собеседник делится со мной точной и предельно важной информацией, а не пытается мной манипулировать, смешивая ложь и правду.
Однако я «включил дурака» и специально переспросил:
— «Пятерки»? А какая связь между мутантами и «Пятеркой»?
— В вашем случае связь самая прямая. Все без исключения мутанты, с которыми вам пришлось иметь дело сегодня, созданы в Пятом энергоблоке при помощи генного процессора.
— В первый раз слышу о таком, — честно ответил я.
Вообще говоря, при слове «генный» меня всегда начинает мутить, потому что спектр ассоциаций у этого слова самый неприглядный. Начиная от двухголовых людей («Мутация! Гены!») и заканчивая поразительно невкусными голландскими помидорами («Генно-модифицированные! Ничем никогда не болеют и годами не гниют!») — помидорами, не годными даже в яичницу, не говоря уже о салате.
Проигнорировав мою реплику, серебристая бородка продолжал:
— И вот с хозяином этого генного процессора из «Пятерки» у нас возникло серьезное взаимное недопонимание насчет арендной платы.
— Да и вообще он в последнее время утратил страх перед Небом. Забыл честь, гуманность и сыновнюю почтительность, — вставил «китаец», как мне показалось, глумливо.
— И вот здесь мы выходим на платформу наших с вами общих интересов, — вкрадчиво заявил серебристая бородка. — Предложение наше такое: мы даем вам крутые пушки и размечаем надежный маршрут, по которому ваша ударная группа сможет прорваться в Пятый энергоблок. А вы по этому маршруту проходите. До конца. Ну а внутри «Пятерки» действуете по обстоятельствам. Для нас, конечно, очень желательно, чтобы вы уничтожили генный процессор. Но, я думаю, это произойдет само собой. Остальное — на ваше усмотрение. Хотите — возьмите кого-нибудь особо надоедливого в плен. Хотите — пару хамелеонов изловите для научных экспериментов.
Я машинально кивнул. Хотя это еще не значило, что я, черт побери, согласен!
— У меня есть стандартный в таких случаях вопрос, — сказал я, чуток поразмыслив. — Что мешает вам атаковать Пятый энергоблок самостоятельно? Вы же плоть от плоти Зоны. Вы не боитесь аномалий, вам не страшна радиация, в Зоне для вас почти нет тайн…
— Мы имели неосторожность подписать невыгодный для нас договор. И теперь лишь следуем его букве.
— Договор с кем?
— С арендатором Пятого энергоблока.
— То есть он настолько могущественен, что сказать «да пошел ты со своим договором, не подписывали мы ничего» вы не можете?! И вот с этим-то человеком вы посылаете разбираться меня?! Скромного сталкера Комбата?! Ушам своим поверить не могу, — упавшим голосом промолвил я.
Увы, я не играл на публику. Я действительно пребывал в тягостном недоумении.
— Не забивай себе мозги лишними вопросами, друг. Просто сделай то, что мы просим. Ты не пожалеешь.
Я тяжело вздохнул. Не в моем положении было торговаться. Вообще кто и когда торговался с темными?! Хемуль по слухам, да? Ну так там совсем мутная история. Как и все истории с Хемулем.
— «Раумшлаги» найдешь в железном ящике возле выхода. Там же лежит ПДА с прокладкой вашего маршрута, — сказал второй темный.
— И последнее: ваш друг Борхес пойдет с нами, — твердо сказал «китаец».
— Как это? — не понял я.
— А вот так. Пойдет — и пойдет.
— Но это же какая-то работорговля, вам не кажется? — искренне возмутился я. — И даже хуже! Потому что задаром!