Девушка медленно открыла крышку, чтобы не повредить то, что было в коробке, поскольку она уже догадывалась, что должно было там находиться.
Догадки оправдались. В коробке лежали те самые малиновые пирожные, которые ранее посылал Максим при знакомстве:
— Угощайтесь, — ответила Юля и, достав записку, лежащую рядом с пирожными, направилась в свою комнату.
— Неужели Олег решил помириться? — спросила мама. В её голосе чувствовались ехидные нотки.
— Что? А нет, это не он, — отрешенно ответила Юля, желая быстрее уединиться.
— Не от Олега? А от кого же? — поинтересовался отец.
— Да так, Максим.
— А он-то кто? Ты про него ничего не рассказывала, — удивилась мама.
— Он просто знакомый.
— Ничего себе просто знакомый. Чтоб мне так с утра знакомые присылали курьером пирожные! Да ещё записочки бы прикладывал! — усмехнулся отец.
— Он сам их приготовил. Попробуйте.
— Откуда ты знаешь? — спросила мама.
— Он мне писал об этом. Пойду почитаю. Не буду вам мешать. — сказала Юля, зайдя в свою комнату.
— Скорее мы тебе мешать не будем, — игриво процедила мама.
— Интересные друзья у неё, конечно, — усмехнулся отец, перекладывая одно из пирожных в миниатюрную тарелку.
«Доброе утро, Юлия!
Моя интуиция меня не подвела — ты действительно молодец!
Я прочитал твоё вечернее письмо о событиях дня, где ты посвятила отдыху. Приятно удивлён такими подробностями. К сожалению, а может и к счастью, я не видел никакого странного человека с тканевой маской на лице. Не люблю подглядывать.
Твоё подробное описание дня вдохновило меня на очередную готовку. Если ты читаешь это письмо, то, значит, ты открыла коробку и увидела продукт моего вдохновения.
Решил приготовить их снова, поскольку прошлые тебе понравились. Думаю, эти пирожные получились такими же удачными, как и прошлые.
Этим способом я хотел тебя похвалить за проделанную работу и, надеюсь, что теперь ты полна сил, чтобы вершить новые дела.
Так же эти пирожные служат и мотивацией, чтобы ты не отступала от целей и продолжила выполнять задания из списка, что я тебе предложил.
Поскольку я не знаю твоей реакции на них, то мне остаётся только надеяться, что тебе всё понравилось. Пока что мне остаётся лишь волноваться, пока я не получу очередное письмо.
Как обычно, если желаешь продолжить общения, жду твоего письма в 21:00 в том же самом месте.
С пожеланиями отлично позавтракать. Максим.»
«Точно! Я же ему ничего не ответила по поводу его заданий!» — заволновалась Юлия. Девушка уже собиралась написать Максиму письмо о том, чтобы он перестал волноваться по поводу её реакции, но тут же отложила эту мысль.
«Надо сначала найти книгу с моим именем, а потом напишу ему об этом! Вечером всё и напишу! Но для начала полакомлюсь пирожными!» — подумала про себя Юлия и, с гордостью за себя и своё принятое решение, вышла из комнаты и направилась на кухню:
— А мы уже готовы были съесть последнее пирожное, — улыбнулся отец.
— Интересные знакомые у тебя, Юля. Мне даже твой папа никогда не готовил, когда мы только ходили на свидание, — лукаво улыбнулась мама.
— Ну сейчас-то я могу приготовить всё, что твоя душа пожелает, — улыбнулся отец, желая увернуться от мягкого укора.
Когда пирожное было съедено, Юлия отправилась на улицу в поисках книги, сказав родителям, что отправилась на прогулку.
Августовская жара не намеревалась покидать городские улицы, заставляя местных жителей прятаться по паркам в поисках тени, фотнана или киоска с мороженым. Однако сейчас Юлия не испытывала подобного дискомфорта.
Она желала растянуть этот сладостный момент как можно дольше, ибо сейчас она чувствовала полную свободу и безмятежность. Никуда она не опаздывала, ничего не надо было делать — на данный момент она была хозяйкой своей судьбы.
Вот сейчас она могла пойти прямо, а вот сейчас повернуть направо или налево и встретить новых людей. А может вообще пойти по новому маршруту, пол которому ранее не ходила и понаблюдать за новыми и красивыми террасами, которые прятались за привычными фасадами?
Но всё же Юлия преследовала одну цель — книжный магазин. Увы, первый книжный магазин, который попался ей на пути, ничем не порадовал, кроме как детскими книжками.
Второй книжный магазин тоже ничего не мог предложить, а спросить у продавцов книгу, в названии которой будет фигурировать имя «Юлия», было трудно и неловко.