Биссет: Периодически. Неуверенность – составная часть чувств человека в его жизни. Не только как актрисы в бизнесе кино, а как существа во Вселенной. Но когда есть работа – а я сильна всегда в работе, тогда я чувствую себя уверенной. Я концентрируюсь и заставляю себя достигать результатов, которых я обязана достичь. Каждый фильм – это новый рубеж, который я обязана преодолеть. В каждом фильме, в котором я снимаюсь, у меня есть свои страхи. Кто может быть уверен в себе в современном мире?
Минчин: Никто.
Биссет: Сегодняшний бизнес кино вне контроля. У меня есть свои принципы и уверенность, как у человека, который научился выживать, это правда…
Минчин: В шестидесятых, семидесятых, восьмидесятых, девяностых. Немногие актрисы могут этим похвастаться. К примеру, Фэй Данауэй…
Биссет: Почему? Она работает. По-моему, больше, чем я.
Минчин: Но на экране большом ее не видно. Вы часто ходите в кино?
Биссет: Я люблю ходить в кинотеатр, это магия кино, я опять чувствую себя шести-семилетней девочкой.
Минчин: Но фильмы стали далеко не те, что были. Вы не задумывались, что бы делал Голливуд без компьютеров и пистолетов в кино? Теперь нам не показывают развитие сюжета или персонажей – просто нажимают на кнопку компьютера, и мы получаем полную информацию о герое. А потом – в пистолеты!..
Биссет: К сожалению, вы правы. Секса безумно много на экране. В наши годы мы помыслить о таком на экране не могли. Но есть и трогательные ленты – фильмы, которые развлекают и отвлекают. Тогда вы покупаете жареную кукурузу и идете в зал.
Минчин: Вы едите эту пахнущую кукурузу?
Биссет: Я ем! Да! Не всегда из своего собственного пакета, а из пакета приятеля или приятельницы. Это американский опыт, время отдыха, давайте быть детьми! Когда я жила в Англии, у нас не было телевизора. Я стала ходить в кино, когда мне исполнилось шестнадцать. Фильмы, которые я смотрела, были настоящими фильмами, они были о чем-то. Я эмоционально изменилась под их воздействием, многому научилась. Конечно, в шестнадцать легче учиться всему.
Минчин: Как губка.
Биссет: Да, абсолютно точно, впитываешь все, как губка. Я не знаю, есть ли сегодня фильмы, эквивалентные тем тогдашним, – кажется, нет. Но я надеюсь и ищу, у меня ненасытная любознательность.
Минчин: Что вам запомнилось из вашего детства?
Биссет: Смешанное. Я была трудным ребенком. Мама вела дом, папа был доктором. Я была докторской дочерью! А вы?
Минчин: Я – докторский сын. И мама, и папа. Отец был известный врач.
Биссет: У меня по отцовской линии все врачи. Папа был шотландских кровей, мама – французских.
Минчин: У вас два языка родных?
Биссет: Нет, французский я выучила в двадцать семь лет. Для съемок.
Минчин: А в прессе…
Биссет: Ей не всегда можно верить… Не так ли? Я училась в английской школе. С шестнадцати до девятнадцати – во французском лицее.
Минчин: Вы были королевой красоты в школе?
Биссет: Нет. Я просто пыталась заработать немного денег как модель.
Минчин: Как вы стали моделью?
Биссет: Я нашла агента, который согласился послать меня на пробы с фотографами. Я встретилась со многими фотографами, некоторые из них были великие. Они пытались снимать меня, но я не была худой. Я была естественной от природы и не выглядела модной для шестидесятых. Я была нормальной, в теле. Проблема с весом была кошмарной.
Минчин: Вы серьезно?!
Биссет: Я нравилась фотографам как женщина, но не как модель. Они считали меня очаровательной, многие из них пытались мне помочь, но моделью я не была.
Минчин: Не знаю, не знаю. Я был поражен изяществом, красотой и фигурой некой актрисы в фильме «Великолепный»…
Биссет: О, это было позже, гораздо позже. До этого я была в теле. В шестьдесят пятом – шестьдесят шестом я поменяла свой имидж совершенно, начала заниматься спортом и села на диету.
Минчин: Фильм «Великолепный» я смотрел, наверное, раз пятнадцать, мне было пятнадцать лет.
Биссет: Правда?! Не может быть!
Минчин: Честное слово. Вы были очаровательны, изящны, стройны, соблазнительны. Вы играли сразу две роли – студентку в джинсовом костюме…
Биссет: Да, тогда это только-только входило в моду.
Минчин: Во всем городе, может, только у пары супермодников были синие джинсы. Но весь город влюбился в вас сразу и бесповоротно. Вы были идеал красоты и женственности.
Биссет: Спасибо.
Минчин: Если бы меня попросили назвать трех самых красивых, самых прекрасных женщин XX века, то это были бы Грейс Келли, Жаклин Биссет и, наверное, Ава Гарднер.
Биссет: Она мне тоже очень нравилась.
Минчин: И когда вы мне говорите о нынешних актрисах на экране, то, извините, это детский сад по сравнению с тем, что было.
Биссет: Джессика Ланж обладает красотой и талантом. Не классическая красота, но естественная, интересная.
Минчин: Тогда бы я уже сказал о еще двух английских красавицах-актрисах – Лесни-Анн Даун…
Биссет: Она до сих пор очаровательна.
Минчин:…и Келли Леброк в фильме «Женщина в красном»; мне кажется, что в чем-то она подражает вам. И в манерах, и в стиле.
Биссет: Есть что-то похожее, но не так много. Она даже вышла замуж за моего бывшего кавалера. Есть интересные французские актрисы. Вам нравится Катрин Денев?
Минчин: Очень – очаровательное обаяние.
Биссет: Она мне тоже очень нравится. Как насчет Роми Шнайдер?
Минчин: Классная актриса и совершенная красота. Я не говорю о внешности, когда говорю о красоте. Я говорю о целом явлении – о персоне. Если бы меня спросили о Жаклин Биссет – кто она: актриса, красавица, женщина? – я бы ответил: всё. Сочетание всего. Как вы стали актрисой? И кем вы хотели стать?
Биссет: Я была очень наивной и неопытной, когда начинала, и всему училась на съемочной площадке. И в институте под названием жизнь. А у меня было великое желание стать частью этого магического мира, олицетворением которого тогда для меня была актриса Жанна Моро. Итальянские режиссеры – Висконти, Феллини, Пазолини… В основном итальянское кино доминировало в моей голове, черно-белые фильмы.
Минчин: В каком фильме вы впервые почувствовали, что стали актрисой?
Биссет: Скорее всего, в «Кузнечике». У меня была хорошая роль и достаточно экранного времени, чтобы с ней что-то сделать. Было много спрятанных эмоций, которые, наконец, вышли наружу, и я сумела их показать. В те времена я понятия не имела, как выразить свои эмоции, как извлечь их изнутри. Сегодня это проблема всех молодых актеров, и от того, удается им это или нет, зависит их профессиональная карьера. Вообще-то я хотела стать танцовщицей. Но когда насмотрелась французских фильмов, сказала себе: я хочу это попробовать. Английские фильмы не были для меня столь загадочны, как французские. Я занималась балетом, была грациозна, но техника была слабой. Я была очень музыкальна, обожала Чайковского, Мусоргского, Римского-Корсакова – именно эта тройка повлияла на мое музыкальное образование и вкус.
Минчин: Какой фильм был вашим «большим прорывом» на экране?
Биссет: «Детектив» с Фрэнком Синатрой. Не из-за самого фильма, а он имел большую рекламу и прессу.
Минчин: Какие чувства вы испытывали, снимаясь с самым популярным певцом в мире?
Биссет: Я была потрясена! Он был любимейшим певцом моего отца. Папа вечером всегда слушал его музыку. Синатра всегда ассоциировался у меня со счастьем отца. Он был самым знаменитым человеком, которого я встретила в своей жизни, и я была поражена, насколько прост и прямолинеен он был. Меня также удивило, что знаменитый человек совершенно не имел частной жизни и личного покоя. Я подумала, что это, наверное, невыносимо, когда ты публичная персона и тебя все хотят. Слишком много славы, слишком много поклонников. У него была репутация нелегкого человека, и я понимаю почему: все чего-то хотели от него, все хотели с ним соприкасаться, говорить, взаимодействовать. Ко мне он был очень добр – я была молода – и выступал в роли защитника. И сразу появились сплетни… Хотя он называл меня «малыш» и ограждал на съемочной площадке от всех посягательств и нажимов, которые так там распространены.