* * *
Это был друг моего детства, который пришел из Тинтагиля! Лицо его было замкнутым и серьезным и очень мало напоминало лицо того мальчика, с которым я когда-то носился по залитым солнцем лугам, отправляясь на воскресную мессу.
- Пусть любовь Христа всегда будет с тобой, Артур, - произнес он, и в голосе его прозвучала одновременно сдержанность и предупредительность, - Будучи связан обетом, аббат Тинтагиля послал меня, чтобы я от его имени и от имени нашего Ордена - Братства св. Брикана, - выразил тебе нашу преданность. И чтобы я вручил тебе этот подарок.
С этими словами Иллтуд протянул мне кожаный мешочек, в котором лежал золотой крест удивительной работы - изначальный крест старинного образца: с концами одинаковой длины, увенчанный солнечным кругом!
- Передай аббату, что его прекрасный подарок займет почетное место в моем доме, - ответил я, тоже соблюдая формальности. Кивнув головой, мой старый друг поднял крест в воздух и произнес:
Да защитит тебя Бог,
И в этой защите - сила,
А в силе - понимание,
В понимании - знание,
В знании - справедливость,
В справедливости - любовь,
И в этой любви - любовь всего живущего,
А в любви всего живущего -
Любовь Бога и вся божественность.
- И я хочу добавить от себя, Артур: запомни, что для того, чтобы в мире восторжествовало зло, достаточно, чтобы хорошие люди ничего не делали. - И со странно хмурым выражением лица, в котором можно было уловить лишь намек на улыбку, он повернулся и ушел.
Его место заняла маленькая фигурка в белой мантии с закрытым капюшоном лицом, которая величественно, с чувством собственного достоинства прошествовала по вымощенной камнем дороге. Человек остановился перед алтарем, протянул зеленую дубовую ветку, на которой росла омела, после чего поднял капюшон. Передо мной стоял улыбающийся Ганимед - мальчик-друид, которого я встретил несколько лет назад в Нью-Форест!
- Итак, теперь они называют тебя "Артур из Британии"! - беспечно сказал он. - Это нисколько не удивляет меня, мой друг... Я всегда знал, что тебя ждет исключительное будущее. Что касается меня, я теперь признан Воплощением Верховного Друида в Малой Британии, которая лежит за морем. Я надеюсь, что наши вновь обретенные посты никогда не бросят тень на ту мудрость, которую мы однажды познали с тобой в лесах, - что наши два мира будут как помела на дубе": объединившись в таинственном союзе, давать силы друг другу, делая друг друга крепче. Прими на память эту Золотую Ветвь и помни, что каждый день твоей жизни должен служить исключительным примером - для некоторых людей ты можешь стать единственной библией, которую они прочтут в своей жизни! - И Ганимед отвесил нарочито глубокий поклон. - Я кланяюсь богу, который живет в каждом из нас: каким бы именем ты его ни назвал, под этим именем он и придет. Запомни это!
Едва успел мальчик-друид отступить в сторону, к алтарю, тяжело ступая, подошел Экториус - с огромной совой Ноас, которая взгромоздилась на его плечо.
- Артур, мой друг и Король! - проревел он. - Мы принесли тебе подарок от Короля и Королевы Каэр Идриса, правителей Стеклянных Земель! - И он протянул мне книгу, изысканно переплетенную в голубую кожу, на которой была выдавлена Синяя Роза Идриса. "Книга Фериллт" - было вытиснено на ней золотыми буквами.
- Они сказали, - продолжал Экториус, - что это дар редкой мудрости, который, став собственностью такого Короля-Друида, как ты, принесет ему несомненную пользу. И все волшебники таинственных племен, которые по традиции признают только власть Хрустальной Башни, - они просили тебе передать, что они безоговорочно будут поддерживать твою Королевскую Власть. Вот какие новости я принес! И как моему бывшему ученику, которого учил ловкости и искусству управления государством, я тебе настоятельно советую: будь справедлив ко всем людям, выноси приговор проступку, а не , кто его совершил. Будь скромен в обращении со всеми людьми, потому что только тот, кто умеет повиноваться, знает, как надо приказывать.
Потом, у всех на глазах, Экториус широким жестом вытащил из ножен свой меч и, положив его на камень у моих ног, поклонился и отошел в сторону. Когда следующая фигура вышла на свет, шепот прошел по толпе собравшихся. (Я так и не смог бы суверенностью сказать, был этот благоговейный трепет вызван жестом Эктора или появлением царственной особы, которая вышла после него.)