210 шагов

Роберт Рождественский 210 шагов Поэма

Лирическое отступление о школьных оценках

Память
   за прошлое держится цепко,
то прибывает,
то убывает…
В школе
    когда-то
        были оценки
две:
«успевает»
и «не успевает»…

Мир из бетона.
       Мир из железа.
Аэродромный
       разбойничий рокот…
Не успеваю
довериться лесу.
Птицу послушать.
Ветку потрогать…
Разочаровываюсь.
        Увлекаюсь.
Липкий мотив
про себя напеваю.
Снова куда-то
      бегу,
        задыхаясь!
Не успеваю,
Не успеваю…
Время жалею.
        Недели мусолю.
С кем-то
    о чем-то
        бессмысленно спорю.
Вижу
все больше вечерние
          зори.
Утренних зорь
я почти что не помню…
В душном вагоне –
          будто в горниле.
В дом возвращаюсь.
          Дверь открываю.
Книги
квартиру
заполонили.
Я прочитать их
       не успеваю!..
Снова ползу
       в бесконечную гору,
злюсь
и от встречного ветра
          немею.
Надо б, наверно,
        жить
          по-другому!
Но по-другому
я не умею…
Сильным бываю.
        Слабым бываю.

Школьного друга
нежданно встречаю.
«Здравствуй!
Ну как ты?..»
И –
не успеваю
вслушаться
      в то, что он мне
              отвечает…
Керчь и Калькутта,
Волга и Висла.
То улетаю,
      то отплываю.

Снова меняю
      версты
          на мили.
По телефону
Москву вызываю…
Женщину,
     самую лучшую
            в мире,
сделать счастливой
не успеваю!..

Отодвигаю
     и планы, и сроки.
Слушаю притчи
        о долготерпенье.
А написать
свои главные строки
не успеваю!
И вряд ли успею…
Как протодьякон
         в праздничной церкви,
голос
единственный
надрываю…

Я бы, конечно,
       исправил оценки!..
Не успеваю.
Не успеваю.

Шаги

Все, что угодно,
        может еще
              судьба напророчить:
от неожиданной тишины
до грома внезапнейшего…

Дай мне
уверенности твоей,
          Красная площадь!
И помоги мне
себя отыскать –
завтрашнего…
Главная площадь,
ты поддержи,
       выслушай,
             вывези…
На запотевшей брусчатке
            один
               молча стою.
Крутые зубцы на кремлевской стене –
будто шлемы
       витязей.
И Спасская башня –
правофланговым
         в этом строю…

Скоро на башне,
в часах городских и домашних
               размножась,
пересчитав скрупулезно
          вереницу минут и секунд,
стрелки курантов
сойдутся,
     как лезвия ножниц,
и безвозвратно прожитый мной
час
отстригут.
Прожитый час
       жизни моей.
Час без названья.
Бывшее время,
в котором осталось
          мое «помоги!..».

В это мгновенье,
        как молотом по наковальне,
хлестко и гулко
вдруг зазвучали
шаги!..
Грохот сердца.
       Квадратных плечей разворот.
Каждый час
пред глазами друзей и врагов
начинаются
      прямо от Спасских ворот
эти –
памятные –
двести десять шагов…
(Это я потом
       шаги подсчитал.
А тогда в ночи
       стоял – оглушен.
А тогда в ночи
       я ответа
            ждал.
И остаток века
над миром
       шел…
Это я потом
       шаги подсчитал.
Приходил сюда
наяву и во сне.
Будто что-то
       заранее
           загадал,
что-то самое
необходимое мне…
Я глядел в глубину
          огромной стены,
будто в темное море
          без берегов.
Веря в то,
что соединиться должны
время жизни моей
и время
    шагов!..)
Грохот сердца.
       И высохших губ немота.
Двести десять шагов
до знакомых дверей,
до того –
     опаленного славой –
               поста,
молчаливого входа
в его Мавзолей…
Под холодною дымкой,
           плывущей с реки,
и торжественной дрожью
            примкнутых штыков,
по планете,
вбивая в гранит
       каблуки, –
двести десять
       весомых,
           державных шагов!