— Нужно ремонтную бригаду вызвать, пусть осмотрят на всякий случай.
— Не нужно, — быстро сказал я.
— Почему? — уставился на меня пронзительным взглядом карих глаз инспектор.
— Это мой мешок, — я решил не усугублять ситуацию.
— Ваш? То-то я смотрю, знаком он мне!
— Этот распроклятый бак не хочет его брать, — пожаловался я.
— Как так не хочет? Почему?
— Не его мусор, видишь ли! Ему керамику подавай, а пластик и стекло — не надо. А мне что, делать больше нечего, как только сортировать битое стекло, пластик и металл?
— Не понимаю, — честно признался тот. — Что у вас там вообще в мешке?
— В мешке? — растерянно поморгал я глазами. — А фоторамка электронная со стены грохнулась — и вдребезги.
— Чего это за рамка такая? — покосился инспектор на мешок. — Больно мусору от нее много.
— Девять на сто двадцать, — брякнул я. Мне вся эта эпопея с телевизором уже порядком надоела.
Инспектор долго морщил лоб, пытаясь представить себе подобную рамку, затем чело его разгладилось.
— Внушительно! Дорогая, наверное.
— Вы не представляете насколько! — Это уже была чистейшая правда.
— Так вы бы ее в прием утиля свезли, — посоветовал мне инспектор.
— А они потребуют, чтобы я оплатил утилизацию? Ну уж дудки! — взорвался я. — Я и так за вывоз мусора сумасшедшие деньги плачу, в мусоре этом самом целыми днями, будто бомж какой, копаюсь: макаронину — в один мешок, бумажку — в другой, козявку из носа — в третий! Не кухня, а склад мусорных мешков, ей-богу!
— Халявщик, значит, — ухмыльнулся инспектор, понимающе покачав головой, и посуровел. — Мешок придется забрать, господин Васильев.
— Придется, — мгновенно остыл я и виновато уставился на пыльные, с царапинками носки своих туфлей. Помявшись немного для проформы, я поплелся к ненавистному мешку, подхватил его и потащил обратно в багажник.
— Спасибо, что воспользовались моими услугами, — не без ехидства в электронном голосе ляпнул вслед мне противный бак.
— Да пошел ты! — невнятно буркнул я, не оборачиваясь, дотопал до своей машины, открыл багажник и забросил в него мешок.
Тем временем Войцюк как раз закончил терзать искусственный интеллект, вернее, наоборот. Войцюк выбрался из машины хмурее тучи.
— Подпишите протокол! — грубовато бросил он мне, отворачиваясь в сторону.
Я уставился в экран.
«Невиновен! Принести извинения. Отпустить.
Наряду 102 явиться лично для служебного расследования (предвзятое отношение к гражданину, неоднократная попытка опорочить честного человека)».
У меня аж на душе потеплело. Умничка, а не интеллект! Вот ведь как за меня вступился, а я его еще грязью поливал. Ну, Войцюк, будешь знать теперь, как честных людей трогать. Да меня теперь все ДПС-ники за три версты объезжать будут. А приятно-то как: честный человек! Да по большому-то счету, в кутузке сидеть мне уже положено за одну только попытку уйти от патрульной машины, а оно вон как…
Я ткнул пальцем в сенсор, выдернул из вялых пальцев лейтенанта свою книжечку с документами, прыгнул за руль своего старенького автомобиля и, не дожидаясь положенных извинений, вырулил со двора. Войцюк проводил меня печальным взглядом. Вид у него был совершенно убитый.
Ну, бог с ним, с Войцюком этим, а вот что делать с мешком прикажете? Коли уж баки мусорные такие умные пошли, то просто так мешок им не всучишь. Разве что и вправду перебрать весь мусор? Нет, лень. Да и сколько на это времени уйдет — неизвестно. Остается одно: скинуть куда-нибудь в реку, предварительно булыжником каким-нибудь утяжелив, чтоб не всплыл ненароком. Или в болото? Я даже не представлял, если честно, есть ли у нас поблизости болота. Лес был, это точно. Я иногда выбирался в него по грибы свежим воздухом подышать, но болота мне не попадались.
А может, проще поступить, чего я вечно мудрю? Развязать мешок да и раскидать его содержимое — пусть потом мучаются собирают, если что.
Мысль эта пришлась мне по душе. И я, тщательно обдумывая ее, прикидывая все «за» и «против», не заметил, как дома поредели, и город остался позади. Теперь машина неслась по широкой областной автостраде. Мимо меня пролетали редкие деревца, убогие деревушки на пять-шесть домов и луга, поросшие молодой травкой.
Машин на трассе почти не было. Ни позади меня, ни впереди никого. Изредка с воем, перебивавшим шорох воздуха, доносившегося из приоткрытого окна, проносились мимо встречные машины. И опять никого на несколько километров. Момент осуществить мой коварный план — лучше не придумаешь! Я еще раз вгляделся в зеркала и вдаль, вырулил на обочину встречной полосы. Остановился. Достать из багажника мешок было делом пяти секунд. Затем я торопливо спустился с пригорка и затрещал кустами, ломясь сквозь них. Опять огляделся. Тишина. Да и кому до меня дело есть. Мало ли по какой надобности приспичило человеку посреди дороги остановиться.