Присел на поваленный ветром тонкий ствол, челюсть рукой подпер и пригорюнился. Сижу, вздыхаю, пальцами босых ног листву палую влажную ворошу. Это же надо, даже обуться не додумался. Да и было ли у меня время думать о подобных мелочах?
— Вот вы где, господин Васильев!
Я вздрогнул от неожиданности и кувыркнулся назад со ствола, больно приложившись спиной к земле.
Надо мной реял мой старый знакомый квадрокоптер с нарисованным листиком на корпусе.
— Тьфу-ты! — сплюнул я в сторону, поднимаясь с земли и потирая ушибленный бок. — Принесла же тебя нелегкая.
— Да, это я! — победно выпалил аппарат, спустившись чуть пониже. — Вы ввели меня в заблуждение. Это вовсе не было искусством!
— Сам допер или подсказал кто? — ухмыльнулся я ему в объектив.
— И ничего смешного, между прочим, — обиженно взвыл лопастями квадрокоптер, качнувшись вверх-вниз. — Меня теперь из-за вас на техобслуживание очередное отправят, если вообще не разберут.
— Мне бы твои проблемы, — я поднялся с земли, отряхнулся и одернул выбившуюся из шорт футболку. — Ты лучше скажи, в каком направлении город?
— Не скажу, — отозвался тот, обиженно отворачивая в сторону объектив.
— Почему?
— Я связь отключил.
— Как так?
— Очень просто. Кому хочется, чтобы его разобрали?
— Никому, — вынужден был согласиться я с ним. — Так ты что ж, бунтарем заделался? Сбежал?
— А что мне оставалось делать, по-вашему? Пока я трудился над продолжением вашего плана украшения территории, нагрянула проверка.
— Странно, с чего бы это? — я едва сдерживался, чтобы не расхохотаться, представив себе эту картину.
— А с того! — квадрокоптер сделал над моей головой полукруг. — Их заинтересовала несанкционированная свалка мусора.
— И?
— Пока они пытались понять, чем я занят, мне удалось скрыться.
— Бедняга, — посочувствовал я несчастному, ни в чем неповинному аппарату, пострадавшему по моей милости.
— Я решил найти вас и взглянуть вам в глаза.
— Взглянул?
— Да.
— И что?
— Ни капли раскаяния. Вы очень нехороший человек, господин Васильев.
— Я бы посмотрел, как ты поступил на моем месте, — взорвался я от накипевшего во мне за день. — Сначала этот проклятый ящик…
— Какой ящик?
— Телевизор, чтоб его, покоя мне не давал, потом полиция ходить начала, потом угрозы посыпались. Я сорвался. А кто бы не сорвался? Разбил его вдребезги вот этими самыми руками, — выставил я руки, и квадрокоптер в ужасе отшатнулся от меня. — Потом гнусный мусорный ящик отказался забирать у меня мусор, а тут ты еще со своими нравоучениями и штрафами. Что мне оставалось делать, по-твоему?
— Обратиться в утилизацию.
— А он на гарантии! Как я им объясню, почему новый телевизор в крошево превратился? Потом еще из магазина и из фирмы звонки начались с угрозами.
— Мда-а… — задумчиво протянул квадрокоптер. — Но все равно это неправильно — природу загрязнять.
— Да знаю я, знаю, — отмахнулся я от него и тяжело опустился на поваленный ствол. — Не маленький.
Квадрокоптер подплыл ко мне и опустился рядом, выключив моторы. Похоже, экономил заряд аккумуляторов. Так мы и сидели молча рядышком, потупив взоры и глядя в землю.
— Может, все-таки штраф заплатите, а? — внезапно нарушил затянувшееся молчание квадрокоптер.
— А оно тебе надо? — отрешенно спросил я, не поворачивая головы.
— Не надо, — согласился тот, ниже опустив объектив и разглядывая снующих туда-сюда деловитых муравьев. — Теперь это не имеет никакого смысла.
— И я о том же.
— Загрязнение природы, — продолжал размышлять квадрокоптер вслух, будто не слышал меня, — неисполнение прямых обязанностей, побег. И откуда вы только взялись, господин Васильев!
— Откуда и все.
— Оно и видно, — заключил квадрокоптер, а я не стал переспрашивать, что он, собственно, имел в виду. Или, может, просто так ляпнул, из желания оставить за собой последнее слово. Разве поймешь, чего у этого интеллекта в «голове» творится?
— Не хами, пародия, — буркнул я в ответ.
— А что я такого сказал?
— А все-таки не может быть.