— Помилуйте! Кто я такой, чтобы спорить с мудрейшим Глобальным Интеллектом, — я сделал страшные глаза.
— М-м, — засомневался в своих суждениях следователь. Нет, на самом деле, это вовсе неплохо, что авторитет Искусственного Интеллекта непререкаем и даже отдает идолопоклонничеством. — Возможно, вы и правы.
— Позвольте, что значит «возможно»? Вы допускаете возможность подобного?
— Ну что вы! Глупости. И знаете, что я думаю? Это не более чем нелепое стечение обстоятельств.
— Вы в этом уверены, товарищ следователь? — я прищурился. Вот она ловушка для твоего обожаемого Ая — сам себе выкопал яму, можно сказать!
— А вы разве нет?
— Прошу занести в протокол! — ткнул я пальцем в планшет, но следователь испуганно прижал его к груди, воззрившись на меня словно на буйнопомешанного.
— Занести что? — пролепетал он заплетающимся языком. Кажется, он начинал догадываться, куда я гну.
— Мои подозрения относительно личности виновного в гибели хряка Самсона, — выпалил я и принял довольно надменный вид.
— Вы уверены, что хотите сделать это заявление?
— Абсолютно!
— Невзирая на возможные последствия?
— Простите, вы меня запугиваете?
— Ни в коей мере! — запротестовал следователь, замахав на меня руками.
— В таком случае пишите.
— Как вам будет угодно, — сдался тот и приготовился набирать.
Ко мне подскочил Степан и вцепился в рукав моей куртки.
— Федя, одумайся! Ты соображаешь, что творишь? — он-то уж точно понял, что я собираюсь сделать.
— Спокойно, Степа! — я высвободил рукав из его крепких пальцев. — Я обвиняю Глобальный Интеллект в смерти хряка Самсона — редкого животного, занесенного в Красную книгу. Именно его, и никого другого.
Следователь вздохнул и начал писать. Если у меня еще был шанс одуматься, то теперь уж точно было слишком поздно отступать, и я продолжил:
— Именно его необдуманное решение привело к летальному исходу живого организма и…
— Но позвольте! — воскликнул следователь. — Исходя из показаний господина Фролова, именно вы настаивали на оплодотворении хряком Самсоном свиней женского пола!
— Все именно так. Но ведь я не настаивал на том, чтобы несчастный хряк — да будет земля ему пухом! — занимался этим благородным делом без передыху, а перед этим его тащили по морозу и сужали ему сосуды.
— Э-э… Хорошо, — устало выдохнул следователь. Ему, похоже, наскучил пустой спор. В конце концов, какое ему, собственно, до всего этого дело. Его задача собрать улики, произвести опрос и передать материал на суд Интеллекта Юстиции, а уж тот пускай сам решает, кто и в чем виноват. — Значит, вы обвиняете Глобальный Интеллект в смерти существа по кличке Самсон, наступившей в результате отданного вам распоряжения проследовать с хряком на данную свиноферму с целью оплодотворения самок свиней той же, что и Самсон, породы для увеличения ее поголовья?
— Вы ухватили самую суть, товарищ следователь, — победно кивнул я. — Интеллект, руководствуясь благими побуждениями (в чем у меня, разумеется, не возникает ни малейших сомнений), допустил грубые просчеты, не учтя особенностей организма Самсона, хотя у него на руках были последние данные обследования хряка.
— А они действительно были? — перебил меня криминалист.
— Я ехал с очередного обследования, когда все это и случилось, — подтвердил Степан. — Сердце у Самсона действительно было слабовато и могло не вынести большой нагрузки.
— А это уже не просто попустительство! — воздел я указательный палец к потолку. — Это попахивает преступным разгильдяйством.
— Знаете, я бы попросил вас держаться в рамках… — заметил мне следователь, все больше хмурясь.
— А я попросил бы вас записать мои размышления слово в слово.
— Будь по-вашему, — только и пожал плечами следователь. — У вас все?
— Нет, осталось самое главное.
— Вы меня пугаете.
— Порой я и сам себя побаиваюсь. Но все же… Хочу заметить, что в свете всего вышесказанного мной, в деятельности Интеллекта прослеживается пренебрежение к живым существам. А что если подобное отношение распространяется и на человека?
— Ну уж вы лишку хватили! — задохнулся следователь.
— Ничуть. Это вполне логичное предположение. Поэтому я на правах живого существа, подчиненного Глобальному Интеллекту, вправе требовать ревизии его принципов работы в отношении не только людей, но и братьев наших меньших. Мы должны быть уверены на все сто, что завтра не окажемся на месте вот этого несчастного существа! — я резким взмахом руки указал на Самсона, будто поставил восклицательный знак. Прости, дружище Самсон, но твоя смерть послужила огромному по своей значимости и важности делу избавления человека от власти бездушной машины. По крайней мере я на это надеялся…