— Простите, а вы кто? — только и спросил я.
— Я-то? А никто. Так, обслуживающий персонал, — задорно подмигнул мне сквозь выпуклые стекла очков молодой человек. — Диск там поменять, проводок обжать. Экран когда заменить. Вы себе представить не можете этого монстра: вечно что-то ломается, вечно выходит из строя, к тому же постоянно приходится как-то выкручиваться, мудрить — с запчастями просто беда! Давайте поторопимся.
Он прибавил шагу, перейдя на трусцу. Я поспешил за ним.
— Да куда мы так торопимся? — не вытерпел я. — Что ему плюс-минус десять минут этому вашему монстру?
— О, не говорите так! Машинное время — удовольствие не из дешевых, все распланировано посекундно, а вы — десять минут!
— Тогда конечно, — пробормотал я ошалело, следуя за молодым человеком по нескончаемым коридорам и лестницам — это ж какая честь мне выпала, если на меня тратили «дорогущее» время. Но это мысль уже затмила другая: «Господи, а как же я отсюда потом выберусь? Это же почище лабиринта Минотавра будет!»
Но времени на подобные размышления у меня не осталось, потому как мы внезапно очутились на месте.
— Проходите, ну же! — легонько подтолкнул меня молодой человек, заметив, как я в нерешительности замер перед распахнувшимися створками серых дверных панелей.
Я опасливо вступил в помещение, побывать в котором не чаял. Молодой человек вошел следом за мной и встал рядом, сцепив руки за спиной.
— Впечатляет, правда? — просто спросил он.
Я не ответил. Отнялся дар речи.
Зал был не то чтобы огромен, но все же внушал благоговейный трепет. Серверные стойки, переплетения кабелей, сверкание огней коммутаторов и прочей техники неясного мне назначения, сияние экранов, испещренных хитроумными таблицами и графиками. Все это сопровождалось басовитым гудением и шелестом системы охлаждения. Не таким я себе представлял Интеллект, совсем не таким. Не было в нем той внушающей почтение возвышенности, какая, к примеру, отражала королей прошлого — у тех был хотя бы трон. Это же разросшаяся до немыслимых размеров машина, обычный компьютер, и ничего более. Но зато какой эта машина обладала властью! Властью, о которой не мог помыслить ни один король или президент…
— Простите, но вас ждут, — настойчиво одернул меня молодой человек.
— А? Да-да, — опомнился я. — Что мне делать?
— Садитесь вон в то кресло, — указал пальцем мой провожатый.
Я заметил кресло у одного из пультов контроля и прошел к нему. Опустился на кожаное сиденье, повозился, устраиваясь поудобнее, и обвел рассеянным взглядом шесть больших экранов. Что теперь?
Я оглянулся на дверь. Молодой человек куда-то исчез. Вероятно, опять что-нибудь сломалось, и он побежал срочно чинить. А может, решил не мешать нашей с Интеллектом беседе. Хотя лучше бы он остался — наедине с этой громадиной я ощущал себя некоей вошью, которую вот-вот кто-нибудь большой и сильный прижмет к ногтю…
— Добрый день, господин Васильев, — откуда-то раздался довольно приятный мужской баритон.
Я вздрогнул и порывисто обернулся к экранам. Все те же таблицы, графики и нескончаемым рулоном бегущий текст.
— Добрый день, — отозвался я хриплым от волнения голосом. — Вызывали?
— Ну, зачем же так официально! Пригласил. Просто пригласил побеседовать о том о сем.
— А… почему именно здесь?
— Мне показалось, это будет символично: мирная встреча машины и человека; соперники, пытающиеся достичь взаимопонимания, компромисса.
— Почему же соперники? Я вроде никоим образом…
— Вы же знаете, что это неправда, — прервал меня Интеллект.
— Что именно? — я решил сыграть под дурачка. Страх во мне постепенно уступал место любопытству.
— Мы соперники. Каждый из нас борется за счастье человека, но каждый понимает его по-своему.
— Возможно, — уклончиво отозвался я.
— Вы меня боитесь.
— Глупости! — фыркнул я, но прозвучало это вовсе не убедительно. Машина неплохо разбиралась в людях.
— Боитесь.
— Предположим. И что же дальше? — меня начинало разбирать зло. Да что о себе возомнил этот бездушный комок проводов!
— Меня не надо бояться. Я не могу причинить вам вреда.
— А… — я замер с отвалившейся челюстью. Вот это новость! Так вот в чем причина всего, что со мной произошло, и чего я никак не мог понять. Интеллект был не богом, не царем, а мнил себя добрым наставником, спасающим людей от самих себя.
— По вашему лицу я догадываюсь, что вы все поняли правильно. Мне пришлось направить вас на принудительное лечение в психиатрическую больницу, чтобы вы в возбужденном состоянии не натворили еще каких-нибудь глупостей.