ие причастности к убийству, причём пыточному и не просто жестокому, а практически со звериной, нечеловеческой злобой, исполненному. --Тут это... - негромко затараторил Лир обращаясь к остолбеневшему Токареву, - надо руки и ноги ему от тела полностью отрезать, желательно по суставам - для кормления собак и туловище, части на четыре. Вы бы начали, я покажу как... --Пошёл вон! - чётко процедил сквозь зубы Антон и Лир, лишь мельком на него взглянув, только пожал плечами, потом, после очередного громкого вздоха, сам принялся за выполнение работы: аккуратно, короткой автоматической пилой расчленил тело жертвы медицинских аукционов и сложил в ящик с колёсиками - причём голову первой уложил, на самое дно, видимо тоже не любил что бы лицо убитой жертвы упиралось в него при транспортировке. Далее толстячок сам всё смыл и обработал какими то гелям, аэрозолями и порошками. После выполненных процедур всё же вновь обратился к Антону: “Мне самому не довезди ящик с кормом для псов, нам дронов не дадут и всё приходится самим. Нельзя ли...” --Да. Помогу... Вдвоём мужчины зацепили ящик с ненужными частями тела последней жертвы конвеера медицинской фабрики палками с крючьями и потащили за собой по полу. Лир направлял и всё дорогу жаловался Антону на происходившее: оказалось, что он сам терпеть не может всех этих конвееров потрошения и считает это, в период когда давно уже можно выращивать искусственные органы, регенерировать “родные”, заменять их различными пластиками и прочими, почти не отличающимися от человека материалами - дикостью! --Пару раз блевал, первый раз - прямо во время прибытия и начала уборки. - признался толстяк напарнику. - Бред! Это какое то животное варварство. Мы обижаемся на “диких” и их каннибализм, но сами вытворяем что похлеще! Невероятно! Я всё же врач, а не то что они от меня требуют исполнять... Довезли наконец свой мрачный груз до закрытых помещений с клетками для животных: двух десятков собак, нескольких коров, коз, овец. Оказывается медицинская фабрика преуспевала и лигисты, из командования, предпочитали питаться не наборами из всёкопиров, а обычной, “настоящей” пищей. Прямо при Антоне и Лире приёмщик расписался в планшете Лира и тут же стал с придирчивостью разбирать привезённые ими части недавно зарезанного на конвеере человека: “На бульон. Это - для каши, а кисти с пальцами пускай погрызут - они это любят!”-спокойно и по будничному проговаривал присмотрщик за собаками и Токарев начал понимать насколько оскотинились здесь многие лигисты, и что возможно крохотулька Ди, что со слезами говорила об обязательном уничтожении Лиги как рассадника всей подлости и мерзости нынешнего времени, была полностью права. На обратном пути Токарев решился и толкнув, несильно, замолкнувшего Лира в бок, спокойно тихо ему заявил: “Помоги мне и я помогу тебе!” --Что? - не понял сразу намёка толстяк. --Ты здесь и сам рискуешь, всегда и везде! - уверенно констатировал Токарев, несмотря на протесты напарника, - чуть что и тебя к рабам отправят. Помоги мне снять браслет контроля и мы вместе прорвёмся - ты меня на базе подводной видел, я смогу! Лир яростно мотал головой и говорил что “он конечно никому не расскажет, но не стоит его впутывать в подобное...” Из за поворота коридора появился врач, что недавно осматривал Антона и назначал его сегодня на работы: ”Где вы тормоза лазите?! У нас тут принудительная процедура для одного особо контуженного рабчонка, а вас нет - все уже собрались у Кабины и ждут представления. Бегом туда! Потом, вам же опять и убираться!” - вновь, явно излишний, хохот завершил речь этого медика и Антон отправился вслед спешившему и всё время причитавшему как бабка, Лиру. --А что сейчас будет? - попытался узнать новичёк. --Дерьмо! Кругом одно дерьмо! Опять кто то сорвался и его при всех, без наркоза и вообще, без всякого смысла - просто для воспитания и запугивания оставшихся: жёсткости в гражданах и страха в рабах. На кой чёрт они это делают, зачем?! - надрывался в тихой многословной истерике Лир, не отвечая на вопросы напарника по уборке. Когда они вошли вновь в залу с Кабиной, там уже стояло около полусотни людей: больше половины - рабы, ещё с десяток конвоиров и столько же врачей. По команде завезли упирающего и вопящего дурным голосом парня, лет двадцати. Его связали ремнями и везли не лёжа, а скорее распятого на вертикально находившемся столе. Так же жертву было решено и наказывать-” дабы все наблюдали”, и все присутствующие смотрели за происходившим находясь всего в паре метров от окон кабины и завывающего разными голосами человека, опутанного и беззащитного. Вчерашние знакомые “смотрящие” по бараку, рассказали шёпотом Токареву, что парень провинился тем - что выйдя из колодца, где садят на воду и холод в качестве воспитания - с голодухи откусил пару пальцев у “объекта”, что готовили на сегодняшнее вечернее потрошение и тот, несмотря на инъекции обезболивающего, среагировал. Теперь его опасно потрошить, так как он мог от боли и страха испортить свои, уже проданные на аукционе органы нервическими реакциями. Теперь будет его новое обследование и лишь потом новый срок для конвеера. “Голодающего” решено было пыточно замучать, что бы остальным неповадно было. Его без наркоза начнут резать на части и вынимать при всех внутренние органы. Продать это никому не удасться, но жертва и не был в списках на конвеер, скорее - вечно голодная прислуга. Поговаривали что он до плена был “диким” и лишь недавно научился говорить, правда это или нет - оставалось неясным для новичка. Началась казнь, напоминавшая Токареву средневековые описания: четвертования или китайские наставления о подобных карах преступников. Всё это происходило вблизи от собранных в помещении людей, за огромными стёклами и все невольно вздрагивали при очередном вопле несчастного или возгласе успеха у врачей. Медики на фабрике хорошо знали своё дело и жертва умерла лишь когда ей это разрешили: все раны рук и ног прижигались паяльниками и кровоизлияния, для преждевременной кончины, не случилось. Через час всех отпустили, кроме пары Токарева и Лира: им предстояло вновь прибраться на жертвеннике “конвеере”. Видя дрожащего и суетливо ругающегося себе под нос напарника, Антон сурово, но не без лояльности спросил: “Ну?” --Да! Да-да-да! Пошли они к чертям, с таким массовым воспитанием - пошли они все под хвост к...!!! Да какого?! Что это такое - что?! Да! Я в деле и помогу тебе... Пришлось немного подождать, пока Лира перестанет трясти от нервного напряжения. Когда толстяк успокоился, он стал объяснять Антону как видит своё участие и чем может помочь: “Вы поймите - я вряд ли смогу стрелять или водить технику... Не моё это! Вот перевязать или что подобное - с радостью!” --Это понятно. Как снять или обезвредить браслет, что должен усыпить, когда покидаешь территорию медицинской фабрики? --Хм... Проще всего захватить охранника на пульте безопасности медфабрики и заставить его набрать пароль на снятие. Обычно побегов у нас здесь не боятся, ибо их и не не было, как мне кажется, никогда, а конвоиры - в основном для запугивания используются и если что и охраняют всерьёз, так это грузы при отправке заказчикам от возможных дезертиров Лиги, что похищают подобные посылки и требуют за них приличные выкупы. Я бы мог отвлечь внимание сидящего в комнате охраны бойца, а уж Вы его как-нибудь сами... Того... Обговорили возможные варианты своих дальнейших действий: решено было не откладывать в долгий ящик побег, так как неизвестно что стало с “обгрызанным” кандидатом на конвеер и не станет ли новенький Антон - его скорой полноценной заменой уже в ближайшее время. Сам Лир может незаметно похитить нож или пилу со стола, потом вместе с Токаревым отправиться по помещениям, вроде бы для продолжения уборки и как бы невзначай, сначала сам - войдёт в комнату с пультом охраны. Туда нужно постучать громко или нажать на сигнал, потом показаться на камере слежения перед дверью. Если всё пройдёт как было задумано - вслед должен заскочить Антон, как раз тогда когда толстяка начнут выпускать из помещения и далее: как то пригрозить или попросту прикончить охранника, который обыкновенно в одиночестве отсыпается на пульте. Не теряя времени принялись исполнять план. Лир сказал что сейчас, когда совсем недавно прошла “воспитательная акция”, врачи вместе отмечают очередную победу над забитым стадом своих подопечных рабов и поэтому мало уделяют времени делам фабрики, они немножечко пируют. Охранники, наверное, тоже со спиртным обсуждают произошедшее, а все рабы - разбежались кто куда. Пленники обычно по нескольку часов не общаются друг с другом после подобного виденного представления, боятся собственной тени и ведут себя тише воды. Токарев остался в помещении с Кабиной в центре, а толстяк штрафник совершил разведывательный обход. Через десять минут он вернулся с длинным тонким ножом и подтвердил, что охрана и врачи вместе что то весело и пьяно обсуждают, а на пульте лишь один боец остался и во дворе никого нет. Можно будет в случае успеха захватить какую машину и пробиться через ворота: проще удирать на технике, чем ножками, по холодине и бескрайней морозной пустоши данных земель. Вдвоём мужчины зашли в соседний корпус и поднялись на третий этаж. Антон спрятался за углом, как в плохом детективе и