Первый раз, когда я прошла «наш» поворот и вспомнила о нем значительно позже, был «ДНЕМ ПОБЕДЫ» над собой. Надо же, работает!
В-четвертых, не пытайся ничего вернуть. Река не течет в обратную сторону. Ничто никогда не бывает «как прежде», это придется понять всем своим существом, до самого последнего уголка. При самом благоприятном исходе все будет иначе. Лучше ли, хуже ли, но иначе.
А можно ли говорить про любовь? С подругами, с мамой, на форумах в Интернете?
Говори, но знай, что любовь – это просто сила притяжения. Ненависть – не ее антипод, противоположность любви – холод, страх. Твоя любовь навсегда останется твоей. Потом на нее отзовется какое-то другое существо, которому оно будет нужно. Но невидимые нити любви, которые сейчас еще связывают меня с Антоном, рвать нельзя. Потому что тогда никто другой на мою любовь не сможет отозваться.
Я слишком много видела людей, кому не повезло с первой любовью (а с первой и не должно везти, она придумана для познания себя, а не для счастливого успокоения на брачном ложе), со «взрослой любовью» и прочими, и они застыли, закостенели. Хоть и вступили в новые отношения, сердце их осталось закрытым, а нити, идущие от его сердца, надорванными, спутанными, засохшими. Ужасное зрелище, особенно когда человек говорит, что у него все хорошо, а сам при этом не живет!
Я так не хочу, я так не буду!!!
Ну и в-пятых, тебе, моя дорогая, придется вести «битву за себя». И выиграть ты ее должна ради малыша (ради себя мне вообще ничего не было интересно).
Мне ничего не оставалось делать, как выполнять. Это был вопрос выживания. А как же любимая игрушка под названием «прошлые жизни»? Да запросто. Просто такие, в которых нас не было. Ведь не всегда же я жила только около него. И не все воспоминания ужасны.
Вот, например, я помню себя самкой птерозавра, небольшого летающего ящера размером чуть больше современного человека. И как бы ученые ни раскрашивали динозавров в зеленые или бурые тона, но лично я была очень красивой – яркой-яркой, разноцветной, больше похожей на современных тропических птиц. И у меня были какие-то перья – что-то такое среднее между перьями и шерстью – на голове, шее и мягкий нежный мех на пузе, который так нравился самцам… М-да. И там любовь, своя первобытная любовь. Как выбрать себе лучшего самца? Добытчика или красавчика? Самого ласкового или самого упорного? Грустный вывод напрашивается сам собой. Ни фига мы, женщины, в ходе эволюции не поумнели.
Отставить, командую я себе. Почти во всякой жизни были моменты высшего счастья и пиков кошмара, когда я думала, что я этого не переживу. Иногда действительно не переживала. Но были и нейтральные эпизоды, а были и моменты глубочайшего изумления. Сейчас, ближе к родам, я на них натыкалась все чаще.
Я плаваю в глубине моря. Я очень большая рыба, покрытая каким-то толстым защитным слоем, как шкурой, но это не чешуя. По поводу своей шкуры я испытываю что-то вроде гордости, так, как это могут чувствовать животные. Удовлетворение, похожее на приятное урчание в сытом желудке. Я иду сквозь воду, именно так, для нее движение через пласты воды – то же самое, что для человека хождение по тропинкам. Есть протоптанные трассы, есть дикие места, раньше я думала, что рыба плавает, где хочет, но это оказалось полной чушью. Она, конечно, может плыть «где попало», но и человек может продираться через бурелом или перелезать через заборы, просто ему для этого нужна серьезная причина. Так и рыбе, но не понимаю, на что она ориентируется при выборе траектории – течения? Знания о том, что добыча ходит вот здесь? Или что это территория какого-то другого зверя? Или по запаху (кстати, что-то вроде запахов я чую, только пока не понятно как)? Скорее, все вместе – ее выбор инстинктивен и безошибочен.
Со мной не связываются ни другие рыбы, ни глубоководные твари типа гигантских кальмаров. В памяти тела этой рыбы «записаны» схватки с теми, у кого есть щупальцы. С ними просто: если тебя опутали, надо просто плыть вверх и вверх, пока это глупое существо тебя не отпустит (видимо, я гигант, раз выбираю такой способ совладать с головоногами). А когда они, устав от борьбы, пойдут вниз, ими можно закусить. Да, я действительно гигант, от моей тени убегают все остальные жители глубин, только я не кит и не дельфин. Я лениво шевелю плавниками на спине, как человек руками, когда просто шагает и для равновесия незаметно помахивает верхними конечностями. Мое плавное движение через воду больше всего похоже на задумчивый шаг человека. Спешить некуда, я просто двигаюсь.
К сожалению, рыбье сознание очень медленное, злое и не способное к логике. Она не думает, а начинает действовать, будто получив импульс с какого-то пульта управления. Я слишком недолго пребываю в рыбьей шкуре, чтобы найти источник импульса. Мне приходится видеть ее глазами и домысливать своим человечьим мозгом. Поэтому рассчитывать я могу только на подлинность ощущений, не более того. Это так непередаваемо, так удивительно, когда ты одновременно мыслишь и как человек, и как какое-то другое существо.
И вдруг я замечаю что-то ненормальное. Каких-то слишком быстро двигающихся существ, быстрых, как я, а я очень быстрая рыба. Я оживляюсь и начинаю охоту. Мои широко расставленные, очень выпуклые глаза ловят каждое их движение. Привыкшая к погоне и нападению, рыбина пытается уловить знакомое в их повадках, чтобы выбрать правильную тактику. Но ничего знакомого нет. У рыбы недоумение выражается тем, что она не несется прямо, но как бы вышивает вокруг прямого пути – отклоняется вверх-вниз, в стороны, «рыщет» слабину. Подошла я уже довольно близко, чтобы сквозь толщу воды разглядеть объект. Это большая плоская поверхность, которая очень быстро перемещается вперед и вглубь. Я вижу, что на плоской «тарелке» стоят две фигуры, похожие на двух людей в плотно облегающих гидрокостюмах (это я сейчас интерпретирую так). При этом у одного существа, возможно, женщины, распущены длинные-длинные волосы. Не мокрые, не висят сосульками, а распущены свободно.
Рыбина их движения воспринимает как совсем неправильные. Они вызывают у нее такое же отторжение и раздражение, как движения пауков у нас, млекопитающих.
Я готовлюсь атаковать и набираю максимальную скорость. Мне как рыбе непонятно, что такое перемещается на этой плоской тарелке? Два глаза такие большие, и смотрят в разные стороны? Два хвоста? Крылья? Две рыбины стоят вертикально? И не ясно, кого из этих двух подвижных объектов стоит атаковать.
Они пока меня не видят, это меня как бы «забавляет» – чувство приятного удовлетворения от того, кто завтрак достанется легко! Рыбина уже решила, что это два парных объекта неизвестной породы, а не один большой с двумя глазами. Она решает атаковать того, кто меньше и без хвоста, то есть короткого стриженого мужчину.
Я разгоняюсь, разеваю пасть – глотка и желудок сразу забились потоком воды. Брюшная мышца привычно напряглась и сократилась, насосики-жабры принялись выкачивать воду. Сейчас-сейчас в животе окажется что-то посущественнее…