Потом Антон говорил, что он ожидал от меня чего-то ведьминского, особого, зловещего. И то ли друг так наплел Антону, что я какая-то не такая, то ли это дофантазировал сам юноша, но меня он представлял какой-то помесью ведьмы и робота с компьютером вместо головы. Когда он на прощание в этом признался, я хохотала до икоты.
В тот день никто ничего угрожающего не заметил – и вообще все казалось вполне невинным. А между тем, можно сказать, что гром уже грянул, и самое время было бы креститься, только никто из нас этого не сделал. Ни я со всей своей хваленой сверхчувствительностью, ни Антон с его фантастической интуицией.
А на второй встрече, тоже вполне по делу – антивирусы он мне привез – и случился казус с испанскими любовниками. Что Антона, как выяснилось довольно быстро, от меня не только не отпугнуло, но, напротив, стало для него проблесковым маячком: эту женщину можно получить вот так!8.
Ну а Денис все решал сложные морально-этические вопросы. Можно ли верить женщине на слово? Нет, такого быть не может! Он не такой! Он себя лучше знает. Или, может быть, ему переключиться на девушку попроще, без сюрпризов?
Мне очень нравился Денис, я глубоко сожалела о своем неразумном поведении и решила взять объяснение в свои руки. Но стоило мне решиться – все, сегодня мы с ним останемся и поговорим, как он срывался с работы ракетой, которая уже отбросила вторую ступень. Или наоборот, когда меня мучили сомнения, он как бы вроде бы что-то такое проявлял.
Это напоминало сложный испанский танец (фу, опять Испания!). Кажется, он называется фанданго – два человека, обычно мужчина и женщина, танцуют друг напротив друга. То есть именно напротив, но не вместе. То мужчина начинает красоваться и выделывать па перед дамой, он придвигается к ней, выгибается, теснит ее, как павлин предъявляет хвост – дама отступает. То наоборот инициатива переходит к женщине и теперь уже в нерешительности отступает мужчина. Соль и суть этого танца – темперамент, страсть, агрессия. Соперничество, подавление.
На чьих условиях мы будем вместе? Кто поведет? Но на самом деле это не парный танец. Он не заканчивается чем-то вроде счастливого танго. Когда неистовая музыка успокаивается, партнеры просто расходятся.
Так и у нас никто не делал решающего шага. Как-то мы с Денисом просидели до 9 вечера в соседних кабинетах за стеклянной перегородкой в надежде, что кто-то подойдет первым и куда-нибудь позовет. Прошлые жизни лучше было не чесать – больная тема. Книги обсудили уже давно. На его бесконечные духовные группы я не ходила, обсуждать, что мне привиделось в последней медитации, он не любил. Думаю, просто откровенно завидовал, потому что сам не видит.
Так под прицельным огнем сплетен всего офиса мы продолжали быть друг другу никем. Причем ни он, ни я не были скромниками. Скорее это действительно были законы фанданго. В этом танце каждый был звездой и готов был тянуть партию сколь угодно долго, лишь бы любовались на него. Каждый хотел себя подороже продать.
Антон очень выигрывал на его фоне. Он не ставил условий, не набивал цены.
Он ждал меня после работы – без предупреждения, без разрешения. Просто, во сколько бы я ни вышла из офиса, позже на час или три, он оказывался у дверей здания. Меня это подкупало – так старомодно ухаживает, так красиво.
Он ничего не требовал, только задавал эзотерические вопросы и впитывал мои ответы с восхищением деревенского недоросля. Мне это льстило – все любят считать себя продвинутыми.
Он угощал меня конфетами, которыми были забиты его карманы – кажется, он ими только и питался. Меня это умиляло.
Он позволил мне вести и солировать так тонко и умело, что это действительно был или природный дар или сверхинтуиция. Либо действительно опыт прошлых жизней, который он на мне уже отточил когда-то.
Нет, разумеется, здравые мысли, что он мне не пара, он бедный студент и младше меня на 4 года, постоянно вертелись у меня в голове. Денис в этом смысле был перспективнее – профессия, квартира, машина, «правильный» возраст. Вот только его женщины слишком любят, это безусловный минус. И он их – а это минус ище .
К Денису меня тянуло… самолюбие. Хотелось отхватить ценный приз, и времени на него потраченного жалко. К Антону несло самым сильным из всех ветров – силой воображения.
9.
Недавно я нашла в дневнике описание Антона на момент нашей первой-второй встречи, когда я не строила на его счет никаких планов, и взгляд мой был достаточно объективным.
Он и сейчас стоит передо мной – темноволосый, высокий, тонкий, сутулый, в своей полосатой футболке, мягкой и немного мятой. Немного потерянный, чуть дерзкий, взгляд чуть рассеянный и при этом примечающий какие-то детали, как если бы из его огромных теплых глаз выглядывал кто-то другой, очень чуткий к настроениями человека и умеющий этим управлять. У меня такое ощущение остается от ряженых персонажей, которые на улицах больших городов раздают рекламки. Снаружи-то это Микки Маус, но кто сидит внутри него и управляет этой двухметровой радостью? И так ли этот человек добр? В Антоне иногда проявлялся этот «второй», под его «ростовой куклой» мне виделся не человек, а какой-то зверь, скорее хищник, но не поймешь – домашний кот это или болотный манул, размеров-то не видно. Да и выглядывает этот зверь время от времени, чтобы проверить что-то, про что знает только он сам.
Голос у юноши успокаивающий, вкрадчивый. Звучит ровно и мягко, с приятным, каким-то теплым тембром. Не возражает, в споры не встревает, слушает очень внимательно и как бы по-собачьи: склонив голову, пристально глядя на лицо и рот собеседника.
В тот момент, когда Антон чувствует, что собеседник расслабился и полностью успокоился, он начинает шутить. Если человек ведется на его юмор – он расправляет плечи и начинает выдавать все более одиозные или даже кощунственные вещи. И все это с мягкой улыбкой, так что на него никто не сердится, хотя он позволяет себе говорить вещи довольно дерзкие. Но общая расслабленность собеседника, невинный вид милого мальчика и общая атмосфера тепла, которую он филигранно создает и поддерживает, не дают людям относиться к нему плохо.
Движения мягкие и гибкие, как бывает у хорошо тренированных людей. Даже кажется, будто его медленные, какие-то длинные движения отрабатывались под толщей воды, где медлительность – следствие сопротивления среды, а не черепашьей скорости. При этом время от времени он делает какие-то внезапные порывистые движения – совершенно вдруг! Подскакивает на месте и начинает резко бегать по комнате, буквально взлетает на заборчик и двигается по нему с небрежной грацией кота. С заборчика он вообще похож на дворового кота, и сверху вниз смотрит, будто ждет, что его облают – косится недоверчиво, но с превосходством.
Безусловно привлекательный, Антон оставил у меня ощущение «что-то там есть еще…», ни ухватить которое, ни описать у меня не получается. И это вызывало любопытство.
10.
В такую душную летнюю ночь плохо спится. Полная луна будит женские инстинкты.
Бессонница молодой девушки – это скорее грезы о неземной, вечной (и прочие эпитеты) любви. Кто бы мне тогда сказал древнюю мудрость «Бойся своих желаний, они могут сбыться!» С другой стороны, кого бы я послушалась с моим-то упрямством?! Я предавалась мечтам, как вдруг часы громко отбили какое-то количество раз – и я очнулась. Буквально на моих глазах из стены вышли два мужчины в монашеской одежде и со свечами в руках. Они вышли из моей стены, как будто из темного коридора в подвале какого-то храма. И шли друг за другом, чинно, плавно, наклонив головы под темными капюшонами. Они обошли мою комнату по кругу, как солдаты, которые собираются сменить караул. Затем бесшумно встали по обе стороны от моей кровати и стали шевелить губами. Пламя свечей бросало свет на их суровые и торжественные лица. В одном угадывался Антон, вторым явно был Денис. Они стояли, молитвенно сложив руки, и шептали.