Позже, вспоминая это утро и то состояние блаженного счастья, которое охватило его, Женя напишет в заметках своего телефона:
«Она прошла сквозь мое сердце насквозь, словно пуля навылет, разнеся его в клочья. Такая весит-то всего ничего, какие-то двадцать один грамм. Двадцать один грамм жизни и смерти. Она же мне его потом и лечила, все время винясь передо мной в содеянном. Она и вправду не хотела, я знаю, всё это само собой получилось. Лечила она меня мастерски, долго собирая сердце моё по кусочкам, накладывая повязки, в то время, как я превращал её жизнь то в рай, то в ад. В ад – за то, что она сотворила, пусть не нарочно, с моей такой упорядоченной Вселенной. В рай – за то, что она просто была».
Они решили жить вместе прямо в этой самой квартире. Вернее, предложила, конечно, Алиса, но разве он мог отказаться? И хотя вопрос с Мишкиной зависимостью все еще стоял очень остро, а бросать друга одного было бы настоящим предательством, днем Женя заехал за вещами, и отдав Мишке последнюю сумму денег, решился на откровенный разговор с ним.
– Миш, пойми, так нельзя дальше, ты убиваешь себя совсем.
– У тебя есть пути решения моей проблемы? – слабым и безжизненным голосом спросил друг.
– Да, мы поместим тебя в закрытый реабилитационный центр. Говорят, там очень жестко, но все лучше, чем подыхать. Алиса дала мне телефон знакомого парня, которого избавили от зависимости, там совсем не дорого, и можно лечиться в кредит.
– Алиса? – это кто еще такая?
– Девушка, которую я люблю, – сказал Женя.
Слова эти слетели с его губ сами собой, согревая душу изнутри и освещая все вокруг ярким солнечным светом.
Через минуту Женя уже набирал нужный номер.
– Ты не бойся, там тебе должны помочь.
– А матери не скажешь?
– Ты расскажешь ей все сам, когда выздоровеешь. Ты не можешь лгать всю жизнь.
Последняя фраза касалась и его самого.
Глава 6
НОВЫЕ НАДЕЖДЫ
Это была самая холодная осень в их жизни. Но им было удивительно тепло. Он наматывал на ее тонкую шею шарф в шотландскую клетку, постоянно проверял, хорошо ли она оделась и пытался напоить зелёным чаем. Ему очень важно было ее согреть. По утрам и днем Алиса училась, а Женя работал. Из ночного клуба он ушел, устроившись личным водителем к другу Алисиного отца. Времени теперь было гораздо больше, и его Женя использовал на подготовку в театральный. Он был уверен – летом обязательно поступит. Вечерами они совершали набеги на маленькие кафешки, слушали музыку и говорили там до поздней ночи обо всем на свете, радуясь уюту, как дети. Вся эта «ваниль», которую Алиса всегда отрицала, каким-то чудесным образом вдруг гармонично вошла в их отношения. Да и Женя был удивлен переменам, произошедшим с ним. Как будто их подменили, и вместо двух угрюмых одиноких персонажей послали двоих милых с яркой открытки. Он вытирал ее то и дело хлюпающий нос, подбадривал, а она дарила ему столько нежности, что ею можно было бы укутать пол района. Это была самая холодная и дождливая осень в их жизни, но так тепло им ещё ни разу не было.
Мишка успешно проходил лечение. Поначалу жаловался, но после втянулся, сдружился с ребятами из центра и даже признался Жене по телефону, что встретил там девушку. Влюбляться им почему-то категорически было запрещено, но разве любовь спрашивает разрешения?
Женя навестил маму и во всем ей сознался.
– Боже, я так и думала, что-то здесь не так. Чувствовала ведь! – воскликнула мама.
А Женя хоть и не мог от стыда посмотреть ей в глаза, но все же ощутил, как целая гора свалилась с его плеч и души.
Он рассказал матери все от начала до конца, лишь попросил не говорить пока Мишкиной родне. Про Алису тоже рассказал. Он не мог о ней молчать, ведь вокруг этой девушки с золотыми волосами и глазами цвета неба вертелось теперь все.
Алиса тоже без умолку говорила о Жене. Она готова была говорить о нем всем вокруг, потому что не говорить ей о нем было совершенно невозможно.
– И вот ты встречаешь человека, которому хорошо лишь от того, что ты есть, – делилась она с отцом. – Такая, какая есть, со всеми твоими неровностями внешними и даже душевными. Они ему и нравятся, эти неровности, и он готов расцеловать каждую. И ты чувствуешь себя с ним так, как чувствует раскрывшийся цветок в солнечный день или как бабочка, приземлившаяся на этот цветок – красивой и легкой. И тебе абсолютно плевать на то, что о тебе говорят за спиной, ты улыбаешься, ты просто не можешь даже сдержать эту свою улыбку, потому что уголки твоих губ сами предательски поднимаются вверх в самых неподходящих местах. И ты понимаешь, что тебе тоже очень хорошо от того, что есть на земле такой чудесный человек, который счастлив этой твоей улыбке.