Всё это, в свою очередь, вполне логично означает, что на самом деле никаких "указаний" по этому поводу Сталин военным не давал. То есть, не утверждал, что главный удар немцы нанесут обязательно на Украине. Точно так, как впоследствии вспоминал об этом Молотов. Который "стоял тогда к этому делу" не менее близко, чем Жуков и Василевский. Поскольку это именно на его имя и на имя Сталина писали тогда свои доклады знаменитые Маршалы.
Кроме того. Если бы ждали главный удар немцев на Украине, тогда в документе было бы сформулировано примерно так: "во встречном сражении разгромить..." Почему? Да потому просто, что в этом случае предполагали бы наступление здесь не менее 120 дивизий немцев, основной массы их танков и самолетов, примерно так, как предполагали в Генштабе их численность при главном ударе на Минск. Однако здесь ничего подобного не утверждалось. Утверждалось просто, что Юго-Западный фронт наносит мощный удар в направлении Люблина.
Но какой, простите, может быть мощный удар, если, в случае нанесения главного удара немцев на Украине, одни только германские силы (120 дивизий), по данным нашего же Генштаба, должны превосходить советские (80 дивизий, а с учетом стратегического резерва - 103 дивизии)? В этом случае неизбежно должно произойти встречное сражение. И только потом, когда мы в этом встречном сражении (конечно же) победим превосходящие силы противника, только после этого можем нанести "мощный удар" на Люблин. Здесь же ни о каком встречном сражении не сказано. Сказано о том, что Юго-Западный фронт переходит в наступление сразу с решительными целями "...чтобы мощным ударом в направлении Люблин и Краков и далее на Бреслау в первый же этап войны отрезать Германию от Балканских стран, лишить ее важнейших экономических баз и решительно воздействовать на Балканские страны в вопросах участия их в войне".
А как это можно сделать, если по нашим же данным даже немцы имеют здесь численное преимущество над наступающими советскими войсками? Это даже не считая 45 румынских и венгерских дивизий, с учетом которых преимущество противника вообще становится таковым, что впору думать не о наступлении, а о глухой обороне. По крайней мере, на первом этапе войны. Здесь же ставится задача на немедленный удар, сразу же после начала войны. И без учета, кстати, тех тридцати дней, что потребны Юго-Западному фронту на отмобилизование и развертывание его соединений.
Тогда получается, что такой удар возможно было планировать в том виде, как здесь это представлено, только в том случае, если главный удар немцев по-прежнему ожидается на Минск, как и было заявлено в двух предыдущих записках по стратегическому развертыванию, представленных Сталину в августе и сентябре. Только в том случае, если, как представлено там, в Белоруссии и Прибалтике наступают главные силы немцев, те самые 120 пехотных дивизий, а на Украину немцы предположительно наступают неосновными силами, то есть, всего 50 пехотными дивизиями, как сказано в предыдущих записках. Вот тогда сто советских стрелковых дивизий и получат возможность (теоретическую, конечно) нанести "мощный удар" на Люблин.
Это обстоятельство и подтверждает, собственно, молчание авторов записки по поводу направления главного удара немцев. Удар немцев севернее Полесья продолжал считаться ими и Сталиным наиболее вероятным. А позднейшие рассуждения по этому поводу просто не соответствовали истине.
Тогда в чем состояли в действительности сталинские замечания? Почему понадобились столь серьезные изменения, что потребовался еще один отдельный доклад от верховного командования Красной Армии? Нас уверяли, что из-за мнения Сталина об ударе главных сил немцев на Украину. Но мы с вами только что выяснили, что это не так. Что Сталин на самом деле утвердил идею военных об ударе войск Юго-Западного фронта по неосновным силам наступающего противника, главный удар которого по-прежнему ожидался на западном направлении.
Но если замечаний Сталина о главном ударе немцев на Украину не было, то должна же быть серьезная причина для сталинских замечаний по проекту военных на удар Юго-Западного фронта, во исполнении которых подготовлен дополнительный доклад от 14 октября 1940 года. Она и была.
Дело в том, что, несмотря на то, что военным удалось убедить Сталина в привлекательности идеи южного контрудара, он, судя по всему, обратил внимание на недостаточность сил, выделенных для этой операции. Давайте
посмотрим. В сентябрьской записке Тимошенко и Мерецков предложили выделить для удара на юго-западе
75 стрел, дивизий;
9 танковых дивизий;
4 мотострел, дивизий;
7 кавалерийских дивизий;
5 танковых бригад;
88 полков авиации.
У немцев они предполагали на юго-западном направлении, при ожидании их главного удара на Минск, наступление всего 50 пехотных и 5 танковых дивизий. Казалось бы, у Красной Армии здесь создается неоспоримое преимущество. Но это только, если не учитывать румынские и венгерские войска. А если их учесть? Это ведь еще дополнительно 45 дивизий.
Получается, что советской наступающей группировке будут противостоять не 50, а 95 пехотных дивизий. И пусть качество войск союзников Германии будет несомненно ниже, сбрасывать со счетов их очевидное численное равенство было бы излишне рискованно. Сталин же обычно старался
неоправданного риска избегать. Поэтому и предложил военным, что, если они хотят свой главный удар нанести на юге, то должны его обеспечить значительно большими силами. Сравним, что выделяют для операции на юге Тимошенко и Мерецков в октябрьской записке, после учета замечаний Сталина. Смотрим.
80 стрелковых дивизий;
11 танковых дивизий;
5 мотострелковых дивизий;
7 кавалерийских дивизий;
20 танковых бригад,
140 полков авиации.
Кроме того, за Юго-Западным фронтом в районе Шепетовка, Проскуров, Бердичев появляется мощная резервная группировка в составе не менее 23 стрелковых дивизий.
Бросается в глаза, что резко увеличено, с 5 до 20, количество танковых бригад. Число авиационных полков увеличено тоже значительно, с 88 до 140. Причем сделано это не за счет западного направления, там задачи оставались прежними. И даже несколько был увеличен резерв в районе Двинск, Полоцк, Минск с 15 до 20 стрелковых дивизий. Усиление стратегических резервов на Западном направлении, кстати, было намечено опять же во исполнение замечаний Сталина.
Увеличение танковых и авиационных сил на юго-западном направлении предполагалось за счет формирования новых соединений и частей. В частности, предполагалось сформировать дополнительно 18 новых танковых бригад, еще одного механизированного корпуса и 20 пулеметноартиллерийских бригад. К таким же мерам можно отнести, естественно, и решение о формировании 100 новых авиационных полков.
Понятно, что столь масштабные решения не мог принять никто, кроме Сталина. Поэтому их перечисление в докладе военного командования, в котором их планы были скорректированы с учетом его замечаний, красноречиво подтверждает, что эти меры и были предварительно предложены самим Сталиным, в форме тех же замечаний.
Естественно, что размах предлагаемых мер предполагает и достаточно большое время их реализации. Обеспечение материальной частью к 1 октября, а для новых авиаполков и вовсе до конца 1941 года, намечалось, видимо, исходя из реальных возможностей промышленности. Конечно, кто-то может сказать, что эти проекты все равно не успевали к 22 июня. Так-то оно так. Только, готовились тогда к войне, не зная точно, когда она начнется. Но если не знали, не значит же это, что жизнь должна остановиться.