– Ладно, – пообещал он грозно, – я ещё вернусь.
Двухчасовой прыжок
Предчувствие Захарьева не обмануло. Соляная статуя была на месте, но возле неё топталась неведомо откуда взявшаяся тут коза и с наслаждением слизывала любимое всеми парнокопытными лакомство.
– А ну пошла! – закричал на неё Шурка.
Коза, задрав хвост, ускакала в ближайшие заросли, а Шурка подошёл ближе, присмотрелся и схватился за голову. Сбоку на длиннополом платье Переверзевой противное животное вылизало глубокую впадину. Что делать? Недолго думая, он взял пригоршню влажной земли и замазал углубление. И лишь затем ткнул пальцем в помещицу. Мгновение – и перед ним вновь стояла живая и невредимая Фёкла Фенециановна.
– Ай! – всплеснула она руками, глядя на заходящее солнце. – Ведь вот токмо день был и солнышко высоко стояло, а уж закат. Как же вы такие фокусы способны делать? Вы, может, сами и есть граф Калиостро, ведь и имя у вас то же?
– Да что вы, – покосился Шурка на вылизанный козой подол и, убедившись, что с платьем всё в порядке, вздохнул с облегчением. – Какой из меня знаток магического искусства. Это всего-навсего невинная шутка.
– А всё-таки, – допытывалась помещица, – отчего солнце так быстро ушло за горизонт?
– Гипноз, – стал выдумывать на ходу Шурка. – Мы спим, а время идёт.
– Господи, – перекрестилась Переверзева, – вы, почитай, алхимик[62].
– Ни в коем случае, – любезно улыбнулся Шурка, – у меня всё строго по науке.
Фёкла Фенециановна взяла его под руку и повела к особняку.
Пойдёмте, князь, нас, верно, заждались.
Шурка шёл, машинально отвечал на вопросы любопытной помещицы, а сам напряжённо думал, каким образом исправить ситуацию. И придумал: надо вернуться в то время, когда Переверзев был ещё жив, и остановить игру, чтобы Лера его не обыграл. Для начала Шурка измерил время. Выходило, что с момента самоубийства Марьяна Астафьевича минуло два часа и четыре минуты. «Так, – рассуждал Шурка, – значит, мне надо попасть примерно на два с половиной часа назад».
– Хотите, – посмотрел он тогда на Переверзеву, – я вам ещё один фокус покажу?
– Будьте любезны, – согласилась помещица.
Шурка хотел было начать преобразование, как вдруг заметил движение в ближайших зарослях сирени. «Неужели опять коза?». Словно в подтверждение его догадки, оттуда донеслось блеяние. Недолго думая, Шурка подхватил с земли увесистый обломок ветки и запустил им что есть силы в кусты. Послышался звук падения тела на землю. Следом из зарослей выскочила любительница соляных статуй и понеслась отчаянным галопом прочь.
– Экий вы меткий, – заметила помещица.
– Это ещё что, – улыбнулся Шурка, – смотрите…
В следующий миг он исчез. Удивлённая, Фёкла Фенециановна осмотрела всё вокруг и, к своему изумлению, нигде князя не обнаружила.
Опять капитан-исправник
В тот момент, когда перед помещицей вместо князя Александра оказалась пустота, сам Шурка ушёл на два с половиной часа назад. До рокового выстрела Марьяна Астафьевича оставалось менее получаса. Надо было спешить. Но тут на беду Шурку нагнал капитан-исправник на лошади.
– Здравия желаю, – приподнял он фуражку. – Вы, стало быть, тоже из князей Захарьевских?
– Так и есть, – улыбнулся Шурка, сообразив, что, вернувшись на два с половиной часа назад, он только-только распрощался с начальником уездной полиции.
– Это был ваш брат? – кивнул исправник в глубину парка, говоря о самом Шурке, который в это же время должен был прогуливаться в обществе Переверзевой.
– Ах, да, Александр, – сделал любезное лицо Шурка. – А вы, вероятно, сосед Марьяна Астафьевича?
– Воевали вместе, три компании прошли.
– Очень приятно, – сказал Шурка и попытался раскланяться. – А я как раз к Марьяну Астафьевичу спешу.
– Большого отчаяния человек, – словно не замечая его желания поскорее распрощаться, вздохнул Азбукин. – Завсегда вперёд солдат в атаку хаживал.
Порывшись в кармане, он выудил серебряный медальон.
– Гляньте-ко, князь, тут как раз заглавный подвиг вашего хозяина запечатлён.
Шурка, для которого каждая секунда была на вес золота, посмотрел из вежливости. На широченном медальоне в виде барельефа была отчеканена фигура офицера со шпагой в руках, который взбирался на верхушку крепостной стены и за спиной которого шли, ощетинившись штыками, солдаты.
62
Алхимики – приверженцы донаучного направления в развитии химии; пытались изобрести эликсир долголетия, универсальный растворитель, искали «философский камень», который якобы способен превращать неблагородные металлы в золото и серебро.