Ее тело накрывало одеяло, ритмично поднимавшееся и опускавшееся.
Ее второй глаз медленно открылся. Затуманенный, он посмотрел вокруг, мало что видя. Уперся в потолок. Башир согнулся пополам, наклонился к ее лицу. Его голос сломался.
- Мам. Мамочка? Это я, мам.
Его глаза были горячими. Они предали его и запылали.
Взгляд Миранды, наконец, сфокусировался. Ее дыхание замерло. Башир увидел любовь и облегчение, усилившиеся, когда она узнала улыбку, засветившуюся на его лице. Уголок ее рта дрогнул, но потом брови сошлись от боли. Его голос звучал странно высоко.
- Не двигайся, мам. Все хорошо.
Счастье обрушилось на него как лавина. Спасибо боже спасибо боже.
Каталка повернула за угол учреждения, подальше от слепящих лучей бесконечного солнца в спокойную ночь крыла. Башир не отрывал глаз от лица матери. Ее плечо напряглось. Она пыталась поднять руку. Он схватил ее, прижал к своей щеке. Позволил ее пальцам нежно почесать его бороду.
- Фрэнки в порядке. Я приведу ее завтра. И, - он скосил глаза в сторону от каталки, - Мама в порядке. Спит сейчас. Она в порядке, - он накрыл ее ладонь своей. Она была мягкой и теплой. Миранда выдохнула.
Он был невероятно, безгранично благодарен. Большая мокрая слеза упала с его лица на постель. Блять.
Кто-то потянул его за локоть. Он почти что кинулся, но вспомнил, где находится. Рука потянула его назад. Он пытался ее стряхнуть. Не отпускали. Каталка продолжила двигаться. Расстояние между ними увеличилось, когда каталка подъехала к Калликсу и Элбе, пара часовых охраняла дверь в операционную.
Голос Веги звучал издалека, удивительно нежно.
- Ей надо идти сейчас, Башир. Не на долго.
Он заставил себя посмотреть в другую сторону. Джек везли в другую комнату, ее тело было сжато в защитном жесте вокруг ребенка асари. Башир, споткнувшись, пошел за ней. Он прошмыгнул перед другой каталкой, той, от которой не отходил Вега. Дрожащий голос Тали задал вопрос, ответ на который все итак знали.
- А где Грант?
Он почувствовал себя виноватым, но сейчас Баширу было все равно.
***
Тали отложила последнийдатапад и вытянула руки над головой. 4:20. Поздняя ночь. Крыло было тихим, за исключением тихого чириканья и гула от оборудования, механическое пение птиц звучало перед рассветом. Вокруг нее было темного, хотя она сидела в маленьком бассейне мутного света. Тали выпрямила ноги, которые подобрала под себя, устроившись на диване. С обеих сторон она была окружена планшетами.
Датапады с Синчи были, да, вознаграждением для нее. Она смертельно устала, но, не смотря на ее возраст и состояние, маленький голос в голове командующий ей быть полезной, невозможно было не слушать. Особенно если массивы данных были замешаны. Самым дразнящим самородком информации был надежный закодированный ключ. Он торчал из остальной информации как больной зуб, тот, который продолжал нервировать Тали. Она продолжила работу с датападами, терпеливо, не торопясь, с надеждой, что ей таки попадется замок для этого ключа.
Один за другим. Затем следующий. Попробовать код расшифровки. И следующий. А потом Тали услышала тихий звук, идущий от кровати Миранды. Дверь в ее палату оставалась открытой. Внутри темнела фигура Башира, темнее всего прочего, похожая на тень. Он дрожал.
Он плакал.
Тали отодвинула горы датападов слева и справа. Она была неподвижна, когда встала и подошла к нему, босые ноги ступали по полу.
Показалось, что ее приближение заставило его зарыдать сильнее. Звук был полон бессильного отчаянья. Она поняла, что он пытался остановиться, но его усилия делали только хуже.
- Башир?
Его слезы были как зыбучий песок. Он спрятал лицо в матрасе, вьющиеся волосы упали вперед, будто занавес. Она услышала влажное фырканье, а затем сильное неудержимое рыдание. Никого в округе нельзя было разбудить этими звуками, и Тали пришла к выводу, что это было не важно. Она нежно положила ему руку на плечо.
- У тебя были трудные деньки, Башир.
Его широкие плечи затряслись, он пытался совладать со звуками, которые издавал, но не мог сдержать. Тали попыталась еще раз, погладив его между лопаток.
- Калликс сказал, что выглядело хуже, чем было на самом деле. Она поправится. Даже будет хорошо выглядеть. Никакого перманентного урона не было.
Башир, казалось, совсем потерял дар речи, глотая воздух между потоками слез.
Я сказала что-то не то?
Она успокаивающе погладила его вниз по руке, нащупала сжатый кулак у его рта. Она обхватила его пальцами и поборола инстинкт резко отпрянуть. Ее пальцы измазались в застывшей пленке из его слюны и соплей. Она кишела бактериями, вирусами и микробами. Тали чуть не сбежала. Комната качнулась на минуту, выровнялась; но она отказалась отпускать его руку. Она сказала себе, что больше не было никаких медицинских проблем, тем более в таком месте как это. Это не особо помогло.
Башир не хотел уходить, но позволил поднять себя на ноги. Он последовал за Тали обратно к диванам. Кварианка села нейтрально: поставила ровно ноги на пол, сложила руки на коленях. Она втерла стерилизующий гель в свои чувствительные пальцы, который хранила при себе на случай таких чрезвычайных ситуация. Она надеялась, что сделала это незаметно.
Тали ждала, когда он заговорит.
- Дело не в этом. Я проебал абсолютно все, - Башир потер глаза. – Я был… если задуматься… что я потеряю… обеих и все, что я… для них это сплошное блять разочарование.
Переводчик Тали не справился с несколькими его словами, неясными, будто покрытыми толстым слоем мокроты. Он снова растворился в горячих беспомощных рыданиях, втирая слезы в глазницы.
Она наклонилась вперед, уперлась локтями в колени и сцепила пальцы под подбородком. Ей придется снова дотронуться до него, она просто знала это. Ну, на этот раз она просто подготовится к этому.
- Я уверена, что это не правда, Башир.
Он яростно не согласился, волосы закрутились вокруг головы, словно грива.
- Вылетел из школы. Слился из Альянса. Свалил… с Чалкоса, когда уже было подумал, что нашел что-то… для себя. А Папа Католик?
- Что? – человек в белой шапке? – Да? Я Не поним…
- Не важно, - его ладони впились в волосы. Хватка выглядела достаточно сильной, чтобы можно было вырвать большой клок.
- Я старше… мама была… ционеров. И все, что я могу им… мою блядскуюнищебродскую квартирку, - его голос повысился и сломался, - и дерьмовая работа, которую мама… для меня.
Тали попыталась успокоить.
- Башир…
- Я чертов неудачник. Я не могу… вынести. Больше не могу, - его голова повисла между его колен. Она жадно вдыхал сквозь зубы. Тали, стараясь избегать его лица и рук, слегка похлопала его по колену. Он посмотрел на нее, когда она пересела обратно на диван.
- Когда я росла, мой отец был Адмиралом Мигрирующего Флота, был педантом, - объяснила Тали. – Подозреваю, что у Миранды похожий случай. Пока он не умер, я бегала всюду в попытке поразить его своими стараниями. Мне нужно было, больше, чем что-либо, соответствовать его ожиданиям, даже если что-то, из того, что я делала, было неправильным. У меня ушли годы на реализацию того, что это я судила себя, а не он.
Башир хрюкнул.
- У меня нет твоих высоких стандартов, - он вытер насухо глаза и нос рукавом. Кожа на ладонях Тали зачесалась.
- Они когда-нибудь просили тебя быть идеальным? – спросила она.
Он повесил голову.
- Так просили, Башир?
Тихий ответ, едва ли шопот.
- Нет.
Тали погладила кератиновые чешуйки в форме ромба по бокам ее шеи. Они чесались, глядя на него. От него разило старым потом смешанным с кислым запахом табака, похожим на рвоту. Ему нужно искупаться.
- Джек была психопаткой, А Миранда – социопаткой, когда я впервые их встретила. Я думала, что у Миранда не было оправданий. Но в то время ее самооценка строилась вокруг одной большой лжи.