— Ищешь блох? — спросила Ира.
— Прикидываю, сколько щенков поместится. Если расположить с умом... десять тысяч долларов в пузо влезет запросто.
— Кроме твоих щенков в животе у собаки внутренности. Вычти их.
В ночь на шестое июля Маргоша заскулила и приползла к Бунькиным.
— Ира, к тебе пришли! — набросив куртку, Юра кинулся к двери.
Через полчаса Юра вернулся с веткой сирени, как молодой отец в роддом за наследником.
— Сколько? — крикнул с порога.
— Один!
— Давай еще, давай, милая!
К утру набралось четыре щенка, но Маргоша еще стонала и тужилась.
— Четыре по тысяче долларов, одна Горбатому, три тысячи нам! Собака рожает два раза в год. Четыре тысячи долларов плюс четыре — восемь! А если постараться, по пять щенков — десять тысяч долларов!.. А если рожать ежемесячно... — Бунькин богател на глазах. Ввалившиеся глаза сверкали, как доллары.
Маргоша поднатужилась и родила пятого щенка. Несмотря на кусок колбасы, рожать кого-то еще Маргоша наотрез отказалась.
Время шло, щенки открыли глаза, обросли мягкой шерсткой и каждый день устраивали бесплатный цирк, хотя вовсе не бесплатный, потому что все пятеро непрерывно хотели жрать.
У Иры начало дергаться левое веко.
Маргоша, поняв, что щенки выросли, заботилась о них меньше. Однажды убежала и не вернулась.
Прошло два месяца. Пришла пора продавать.
Бунькин развесил объявления, но звонков не было. Правда, в воскресенье позвонил какой-то заика, но, услышав от Юры, что щенок стоит полторы тысячи долларов, перестал заикаться, матюгнулся и бросил трубку.
— Как полторы! — У Иры задергался второй глаз. — Это щенок, а не дойная корова!
— Учитывая, что доберман-мореходов в природе практически нет! Кто понимает, тот денег не пожалеет!
— А кто понимает, кто? Один идиот позвонил и того спугнул!
Неделю телефон молчал. Юра начал нервничать, чуя недоброе.
Он орал на жену, когда та куда-то звонила:
— Не занимай телефон! Люди дозвониться не могут!
Через две недели Юра скинул тысячу долларов и приписал: «Доберман-мореход (людоед)». Последовало семь звонков. Людям импонировал «людоед», но смущала необычность породы. Всем хотелось иметь дома убийцу попроще.
Бунькин кричал в трубку:
— Их папа Колумб! Эта собака открыла Америку! Если бы не она, ничего бы не было бы: ни Америки, ни Клинтона, ни тебя, козел!
Юра бодрился, но мысль о том, что опять влип, червяком копошилась в мозгу, доводя до мигрени.
Головную боль снимали только ни о чем не подозревавшие щенки. С одной стороны, забавы щенков хоть на время заслоняли сумрак реальности, а с другой стороны, пять непроданных щенков, разоривших семью, напоминали о тщетности попыток выжить в этой стране. Юра то с любовью гладил щенков, то с ненавистью пинал.
У Ирины помимо век начала дергаться еще и щека.
Бунькин по вечерам стал уходить со щенком за пазухой и предлагал прохожим собаку, мгновенно снижая цену, переходя с долларов на рубли, опускаясь до символических цифр. Собиралась толпа. И дети и взрослые тянули руки к симпатяге, на лицах проступало человеческое, но, вздохнув, прохожие отходили. Еще один рот в доме никто себе позволить не мог.