В фургоне воцарилось молчание, все арестанты тут же приутихли. Георгий не понимал значение слова «козёл», да и не до этого ему было в тот момент. Нет, не чувство замкнутого пространства давило на него, а давило то, что он для общества с этой самой минуты такой же нежелательный элемент, как и все другие, вне зависимости от тяжести совершенного деяния. И где бы теперь он не появился, и куда бы теперь он не пришёл, везде рано или поздно люди начнут тыкать в него пальцем, припоминая ему грех. Но Георгий вдруг резко оборвал эту мысль, так как случиться этот «выход» в общество мог, как сказал сегодня адвокат, в лучшем случае через 8 лет.
Автозак остановился спустя короткое время у главного въезда в СИЗО № 1 города Ижевска. Это было старое здание, постройки середины XX века, оно не было рассчитано на город, в котором в настоящий момент проживало свыше 500 000 человек. Здание СИЗО имело несколько корпусов, первый из которых именовался П-1 и как раз служил тюрьмой с камерами, медицинской частью без операционного зала, а также прогулочной площадкой внутри двора.
Блок П-2 служил административной частью, в нём располагались общежитие ОБХО (отряд бытового и хозяйственного обеспечения, состоящий из тех осуждённых, которым наказание назначалось в виде лишения свободы до 1 года, которых с их же согласия оставляли работать в качестве прислуги для администрации), столовая для администрации СИЗО, этаж оформления специальных пропусков для доступа адвокатов, следователей, судей, общественных защитников.
Блок П-3 являлся гаражом для обслуживания автозаков и их ремонта.
По правилам СИЗО этап принимал дежурный отряд, состоящий из начальника отряда, который сверял личности доставленных лиц, а также оформлял их личные дела, осуществлял дактилоскопированние пальцев, а также делал фотографии в профиль для личного дела. Помогали ему в этом пять бойцов спецназа, на головах которых были надеты чёрные балаклавы, имеющие прорези только для глаз, при себе у них были специальные средства, в числе которых: «Дубинаторы» или «Демократизаторы» в виде палки резиновой – 73, перцовые баллончики, наручники, а также электрошокеры.
Периодически принимать новый этап спецназу и начальнику отряда помогали «Красные козлы». Обычными козлами называли тех арестантов, которые активно сотрудничали с администрацией, выполняя самую отвратительную работу для порядочного арестанта: мытьё полов, чистка унитаза, чистка душевых кабин.
Красные же козлы обычно набирались из числа «БС» – то есть бывших сотрудников правоохранительных органов, которые также были арестованы за совершённые ими должностные преступления, но содержались от остальной арестантской массы в отдельных более улучшенных условиях. За подработку по приёмке новых этапов красным козлам создавались комфортные условия, так им разрешалось звонить родным и близким людям по телефонам ночью, разрешалось получать продуктовые передачки сверх установленного лимита в 30 кг в месяц на одного человека, ну и главное – в «красных» камерах были установлены телевизор, холодильник, а также душевая кабина.
После того как автозак пересёк ворота СИЗО, по двери фургона ударили «Дубинатором».
На площадке перед входной дверью в корпус П-1 слышался спокойный разговор двух мужчин.
– «Отрицалово»8 есть там? – спрашивал один.
– Вроде нет, статьи стандартные, 158, 160, 228.1.
– Дай я постановления о страже посмотрю?
– Да, конечно.
Спустя короткое время дверь фургона открылась. На улице, судя по освещению, было очень темно, и в тишине после открытия двери раздался рык собак. Беридзе показалось, что собака готова была разорвать всё и вся на своём пути, такого злобного лая он, наверное, не слышал никогда в своей жизни.
– Шепотенко, Игнатьев, – послышалось с улицы, – выходите по одному быстро.
Двое молчавших всю дорогу арестантов начали медленно подходить к двери автозака. Как только один из них наступил на скамейку, лай и вой собак усилились до неописуемого рыка и гавканья. Было очевидно, что собаки стояли рядом с дверью. Через несколько минут вой и рык собак ослабли, но не прекратились.
– Некочуев, твоя очередь, выходи.
Всеволод Некочуев, не смотря на Беридзе, прошёл мимо тихим шагом, после его выхода на улице воцарилась тишина. Тишина продлилась минут 15, по всей видимости, собак то ли успокоили, то ли они просто устали истошно кричать или перестали видеть какую-то опасность.
Тишина стала давить на Беридзе ещё больше, мало того что он остался в автозаке один, так ещё он не знал, где он территориально находится и что будет с ним сейчас. Для чего нужны эти собаки, он же не готовится к побегу и не намеревается тут организовать бунт. Беридзе сам не заметил, как начал мысленно врастать в скамью автозака и его стены, как ему вдруг резко захотелось вырваться отсюда. Ему вдруг вспомнились дом, мамин ужин, радио, играющее на кухне, его кровать и родная перинная подушка.
8
Отрицалово (сленг) – негативно характеризующиеся администрацией тюрем арестанты, не признающие законов и верховенства администрации в тюрьмах.