«Вот потому, что я девушка, у меня и неприятности, – пронеслось в моих мыслях, – короткие юбки – зло».
– Пойдём, – потянул меня за руку внезапный спаситель, и только сейчас я поняла, что это был не кто иной, как тот, что курил у мотоцикла, к которому меня сейчас и тащил.
Притихшая компания пришла в себя и стала что-то возникать.
– Правильный такой, да? – заплетающимся языком проговорил длинный. – Припёрся сюда из неизвестно откуда и права качаешь? Твоя, что ли девчонка?! Пошутить нельзя? Нехорошо друзей кидать ради девки!
– Пьяный бред, – тихо, сам себе сказал мой заступник.
Кстати, он был высок, хорошо сложен, темноволосый, с зелёными глазами и стрижкой, будто только недавно побывал в салоне. Под светом фонаря мне не составило труда рассмотреть его.
– Во-первых, – развернулся он к компании, – мы не друзья, я с вами так, ради смеха прошёлся. Во-вторых, приехал я из Лондона, а в-третьих, ваша тупость успела меня заколебать за один только день, так что не пошли бы вы в зад, господа?
Он вручил мне шлем, и я не успела опомниться, как мы укатили в неизвестном направлении.
Остановились на обочине дороге, улица эта была оживлённая, куда не глянь, горели фонари, неоновые вывески и фары автомобилей. Я поняла, что оказалась ещё дальше от дома.
– Меня Алекс зовут, – представился парень, когда я сняла и вернула ему шлем.
– Ага, – ответила я и поспешила уйти, но он поймал меня за руку.
– Ты где живёшь, куда тебя подбросить? – дружелюбно спросил он и улыбнулся, явно стараясь внушить мне доверие. – Не идти же тебе одной, я довезу, – вопросительно посмотрел на меня Алекс.
– Ты пожалеешь.
– Так меня ещё никто не отшивал, – усмехнулся парень.
– Лестно, что я оказалась более оригинальна, чем остальные, но я серьёзно – ты пожалеешь.
Улыбка с его лица исчезла, и Алекс решительно произнёс:
– Мне уже интересно стало, звучит как угроза. На шлем, говори куда катить и садись.
Ну, что ж, объяснив ему дорогу, я устроилась позади него.
Мимо проносились огни, тёмный асфальт казался мне шумной рекой, которая, по мере приближения к окраине города, постепенно утихала и становилась всё более пустой. Вскоре мы оказались на перекрёстке, одна из дорог которого вела на мою улицу.
– Куда дальше? – заглушил Алекс мотор.
– Дальше я и сама могу, – шлем, словно эстафета, был передан своему хозяину.
– Мне не сложно пройтись, – ответил парень и повёл в руках мотоцикл.
– Так как тебя зовут? – он спросил это, а сам рассматривал заборы, за которыми притаились спящие частные дома, высокие деревья, чьи ветви смешивались с темнотой, что бархатом укрывала улицу с разбитым, единственным здесь фонарём, и меня саму, причём даже в темноте я видела, что этот взгляд был придирчив и любопытен.
– Алёна, – почему-то мой голос прозвучал робко и тихо, а Алекс остановился, будто ударившись об невидимую стену.
– Алёна?! Тебе совершенно не подходит это имя, – нагло завил он. – Я думал ты Анжела, Кристина, Маргарита, Виктория, наконец, какая-нибудь Владислава, но Алёна…
Здесь уже приостановилась я.
– Чем тебе моё имя не угодило? – мы уже подходили к моему дому.
– Просто Алёна должна быть милой русоволосой девушкой с косичками, голубыми глазами, веснушками и клетчатой юбкой ниже колена, – он замолчал, когда разглядел за железной оградой могильные кресты. – Это… что… кладбище?
– Пока, – метнулась я в сторону, вбежала по ступеням и скрылась за дверью дома.
Не знаю почему, но после его вопроса, мне стало жутко быть с ним на улице, да и вообще… я боюсь мужчин. Алекс был первый, с кем я столько времени разговаривала и находилась так близко.
Какое-то время снаружи царила тишина, а я стояла в тёмном коридоре, прислонившись спиной к двери, и слушала удары своего сердца. Когда раздался рёв мотора, вскоре стихшего вдали, я щёлкнула выключателем, прошла на кухню и решила заварить чай, всё равно бы сразу не заснула.
Утром, стараясь не думать о недавних неприятных событиях, улыбнулась, вспомнив, что сегодня суббота, мой выходной. Выйдя на улицу погулять, по привычке, так как обычно жду журналы и часто это делаю, заглянула в почтовый ящик и с удивлением вынула оттуда сложенный вчетверо блокнотный листик. Наклонным каллиграфическим почерком на нём было выведено: «Грубиянке, волосами которой теперь пахнет мой шлем (что это за запах, лаванда?)».
Я улыбнулась, с запахом Алекс угадал, однако развернув письмо, застыла с мрачным выражением лица. После прочитанного мне стало дурно.
========== Глава вторая. 22 ==========
Наверное, со стороны это выглядело забавно: девушка с растрёпанными волосами, в чёрных джинсах и синей майке с длинным рукавом, одной рукой держит листок, над которым зависла, а другой, отчего-то, нещадно растягивая майку, закручивает её край на кулак. Я всегда так делаю, когда нервничаю, чтобы не попалось мне в руки, оно будет измято и истерзано.
В письме написано:
«С твоей стороны было нехорошо, даже не поблагодарив, взять и убежать, оставив меня на кладбищенской дороге. А ведь я тебя спас!» – здесь я скептически хмыкнула, во-первых, пафосно прозвучало, во-вторых, это его дружки ко мне пристали, в-третьих, я не просила о помощи. – «Поэтому ты мне должна» – а вот эта фраза звучит как приговор… – «Так что я имею полное право встретиться с тобой, чтобы принять твою благодарность» – мне кажется, или это сказано как-то не очень хорошо? Или он меня, таким образом, на свидание приглашает? – «Где ты живёшь мне теперь известно» – Это, что… угроза?
Смяв листик и отправив его в кусты сирени, что росли у забора, я вернулась в дом.
Про Алекса старалась не думать, поэтому включила рок и стала… ну, конечно, что ещё можно делать под эту музыку, кроме как готовить обед. Через час моя кухня походила на ад. Я обычно не завтракаю, но всегда обедаю, а готовить не умею, поэтому, под громкую музыку, когда с шипящей сковороды поднимается облачко пара… или дыма, на столе лежат ножи и разлит кетчуп, а девушка, с накрашенными ярко-красными губами, пытается подпевать ревущему из колонок голосу, невинное приготовление еды превращается в шоу… Хорошо, что у меня нет соседей.
Дальше мой день шёл по уже устоявшемуся, известному мне сценарию: я поела, заварила чай, села в кресло у окна и стала читать книгу, потом прибралась в доме, полистала журнал, походила из комнаты в комнату, пытаясь найти ручку, и уселась за стол в зале, рисовать в тетради.
Как-то незаметно на клетчатом листике, синей шариковой ручкой был выведен парень, курящий у мотоцикла…
Мне не верилось, что Алекс правда приедет, да и не скажу, что меня пугало это, но напрягало до жути.
Наступил вечер, в руках у меня дымилась кружка кофе, за окнами зала было видно кладбище и темнеющее небо, подёрнутое лёгкими прозрачными сизыми облаками. Я задёрнула шторы и потянулась к выключателю, который только бесполезно щёлкнул. А вот это плохо… По какой-то причине отключили свет. С зашторенными окнами в комнате было темно, а открывать их я не хотела, днём, напротив могил, жить ещё не страшно, но вечером и ночью… Идти на кухню, окно которой выходит на задний двор, через тёмный коридор, я тоже не горела желанием, поэтому, подобрав под себя ноги, сжавшись в калачик, я так и притихла в кресле, слушая собственное дыхание и биение сердца.
Звук мотора снаружи, заставил меня подорваться и, забыв о темноте и страхах, метнуться в коридор, чтобы проверить заперта ли дверь.
Раздался стук, и я, совсем растерявшись, попятилась назад, по пути случайно сбив с тумбочки вазу с сухими цветами.
– Алёна? – прозвучал голос за дверью. – Это Алекс, я ведь тебя предупредил, что приеду! – так это было предупреждение?
– Я же слышу, что ты дома, – в его голосе появились капризные нотки.
– Как знаешь, даже если тебя здесь нет, то я буду ждать, – что-то глухо бухнуло об дверь, наверное, он прислонился к ней спиной.