Он что-то рассказывал, о чём-то спрашивал, и вскоре, неожиданно для меня самой, мы разговорились.
Омлет оказался вкусным, чай более приятным, чем обычно, а общение не натянутым и не утомляющим, как я ожидала.
Раздалась мелодия звонка, и Алекс достал из кармана айфон, который, с виду, был дороже моего дома.
– Да, – ответил он, и подпёр кулаком голову. – Я в гостях. Нет, вернусь не скоро. Нет, я не ночую у очередной… стоп, как ты моих любимых назвала? – усмехнулся парень. – Типа мама, успокойся, я не маленький, ну и что, что город чужой, кстати, уже не чужой, а наш, мы ведь тут жить будем! – в голосе его слышалось недовольство. – Знаю, да, я плохой, как приехали, где-то пропадаю, что ещё? – голос в трубке что-то усиленно пытался донести до Алекса, но тот спокойно допивал свой чай. – Рита, со мной всё в порядке, и нет, я на вас не зол, что за глупости ты выдумываешь?! – затем он довольно долго молчал, и аккуратно переспросив: – так вы уже знаете, что я мотоцикл разбил? – закончил разговор, и как-то смущённо улыбнулся мне. – Типа мама звонила. Хорошо хоть, что не родная, та бы мозги мне промывала долго, хотя, по сути, какая ей разница, что со мной? Она сейчас в Китае, если и общаемся с ней, то по скайпу, очень редко.
– А как ты мотоцикл разбил?
– Занесло на повороте, я только руку об асфальт ободрал, а мой несчастный, – это он так мотоцикл называет? – теперь в ремонте.
Дальше мы немного поговорили, я сказала Алексу, когда в город идёт следующий автобус, и он, чтобы не опоздать, ушёл.
Стало как-то пусто и до звенящей тишины одиноко…
Никому, никогда, не удавалось настолько быстро и так близко проникнуть в мою жизнь, особенно в последние годы. Но вот, что странно, я Алекса и не подпускала к себе, он, каким-то образом, сам подстроился под мрачный мотив моего существования, и вплёл в него свою ноту жизни. И я не против этого.
Не скажу, что хочу ещё раз увидеть Алекса, и больше не опасаюсь его, нет, просто… После его ухода мне стало не по себе.
А вечером я нашла на крыльце блокнотный листок, придавленный брелком в виде змеи.
В записке было сказано: «Алли, я вернусь завтра вечером, чтобы забрать брелок, не потеряй его».
========== Глава четвёртая. 20 ==========
Я проснулась, и какое-то время лежала не шевелясь, глядя в никуда широко распахнутыми глазами. Несколько минут просто пыталась понять, то, что приснилось, было всего лишь сном, или мне привиделось случившееся на самом деле?
Надежда, что всё было просто кошмаром, угасла, как только я окончательно собралась с мыслями. Всё приснившиеся произошло на самом деле, вот мой дом, в который уже не войдёт мама, вот я, которая, похоже, тихо сходит с ума.
Мои пальцы дрожат, дыхание сбилось, сердце колотится. Мне снился тот день, когда я собиралась в школу, и вдруг за дверью раздались тяжёлые шаги. Замкнуться я не успела, и в доме появился высокий черноволосый, голубоглазый мужчина, мой отец был красив, с каким бы отвращением я о нём не вспоминала, этого нельзя не признать.
– Мамы нет дома, – сказала я тогда.
– А мне она не нужна, я к тебе, – повернул он в замке ключ, заперев дверь.
– Я в школу опаздываю, – стараясь не паниковать, подошла к нему и протянула руку к ключу, что он держал в руке.
От отца пахло спиртным, но он был не сильно пьян, и я надеялась, что сегодня обойдётся без скандалов и происшествий.
Он прижал меня к стене, прошептав мне на ухо что-то неразборчивое, и стал целовать. Вырываясь, я дотянулась до тумбочки, привычка оставлять кружки с недопитым чаем по всему дому, мне пригодилась и, схватив кружку, я, насколько мне хватило сил, ударила ею отца по лицу. Он отступил, я рванулась в свою комнату, в надежде запереться там и ждать прихода мамы, всё равно забрать ключ и выйти из дома не успею. Убежать мне не удалось, меня швырнули в сторону, и я головой ударилась об дверной косяк. Под слова отца, что я слишком большого о себе мнения и очень гордая, не понимаю, от чего отказываюсь, и тому подобный бред, я вновь пыталась высвободиться со стальной хватки. Я просила, кричала, плакала, чтобы он ушёл, но это его только больше заводило. Чувствуя его руки на своём теле, мне становилось не только страшно и мерзко, но и буквально плохо. Мне удалось ударить отца, не сильно, конечно, что могла сделать взрослому мужчине семнадцатилетняя худенькая девчонка? А вот укусила за ухо до крови, так, что он схватился за голову. Я отползла, уткнулась спиной в шкаф и только тогда поднялась на ноги, но мне опять не дали скрыться в комнате. Снова припечатали в стену, потом он ударил меня в живот, дал хорошую оплеуху. Я упала и ударилась лбом о край тумбочки, да, мы были всё ещё в коридоре.
А дальше помню всё как в тумане… Он затащил меня в зал, положил на диван, задёрнул шторы. Во рту у меня был привкус крови, живот болел, я не могла подняться, сопротивляться не хватало сил. Голова кружилась. А отец был зол и, похоже, рассудок вовсе его оставил. Моя одежда полетела на пол… Позже, когда вернулась из больницы, я сожгла её.
Помню, что когда всё закончилось, отец просто собрался и ушёл, бросив на прощание:
– Приведи себя в порядок и помалкивай о том, что было.
Как он себе это представлял? Надеялся, что из-за страха перед ним я совру что-то типа – “на меня напали”, или – “я упала”? Да даже не будь мне так плохо, что скорая забирала меня в больницу, я не стала бы молчать!
И пусть я помню всё как в тумане, но я помню. Помню…
Стоя в ванной комнате у зеркала, я подержала руки под струёй холодной воды, а затем прижала ладони к лицу, стараясь прогнать остатки сна и успокоится. Но кошмар есть кошмар, он въелся мне в сознание, а самое противное было то, что ещё мне снилась мама… На самом деле она была на работе, когда со мной случилась беда, но во сне мама находилась рядом и всё видела.
Милая моя, бедная мамочка, что же ты забыла в моём кошмаре?
А ведь мне ещё на работу сегодня идти. Нет, нельзя так себя изводить, надо успокоиться, ведь столько времени уже прошло, правда? Но как же мерзко, как мерзко!
Что-то мягкое коснулось моей ноги, и я от неожиданности вздрогнула. Котёнок крутился у моих ног, явно требуя к себе внимания. Этот рыжий комок шерсти стал мяукать, и я взяла его на руки. Выйдя из ванной, пошла к себе, оделась в свои неизменные джинсы, натянула чёрную футболку с белыми черепами и бледной фиолетовой розой на плече, а потом вместе с котёнком ушла на кухню.
Скоро, напившись молока и съев пол-сосиски, шерстяной комок взобрался по моей штанине ко мне на колени, оттуда на плечо и уткнулся холодным носом мне в щёку, потом стал обнюхивать мой пирсинг на брови и пробовать на зуб серьгу.
Рассмеявшись, я вдруг замолчала, таким странным, неожиданным, даже неуместным показался мне смех в этом тихом доме, но вскоре я снова улыбалась. У меня никогда не было домашних животный, поэтому сейчас я с интересом наблюдала за тем, как котёнок играется с краем занавески.
Ближе к обеду, выпив чай и съев бутерброд, я отправилась на работу, слегка волнуясь, что оставила шерстяной комок без присмотра.
Доехала без приключений, шла в кафе на автомате, думая о своём и мало обращая внимание на то, что происходило вокруг.
Смена тоже прошла без происшествий, разве что я уронила поднос, чему была виной моя сегодняшняя рассеянность, да посетитель пытался заигрывать со мной, на что я отозвалась весьма неприветливо.
То, что Алекс собирался прийти ко мне вечером в гости, вспомнила только тогда, когда собиралась домой. Если он уже там, то это его проблемы, сам навязался! Если нет, то пусть лучше не приходит, в любом случае, меня волнует только одно, что ему нужно, почему он так пристал? Даже те, с кем я работаю, давно не подходят ко мне с разговорами, мы общаемся только по делу, да и по мне, думаю, видно, что я не настроена на общение, не нуждаюсь ни в чьей компании, но Алексу, похоже, всё равно…