Она уже побывала у Глаза и доложила ему о своей встрече с Канилабой. Не было, что докладывать, но всё же это надо было сделать.
Теперь она торопилась на очередную встречу с Рентоном в киоске, около мед-отделения, там где они уже побывали сегодня утром.
Её очень заинтересовали слова Рентона — он запрограммирован. Каким образом?. Ну ничего… скоро я всё узнаю.
Она уже поднялась на десятый этаж. Лифт остановился. Открылись двери.
Её прямо кидало в дрожь от волнения.
Мишель бежала по длинному коридору, ведущему к киоску — их секретному киоску. А вот и он… Рентон, сидит и о чём-то думает.
Рентон только что вышел из мед-отделения и сразу же связался с Мишель. Опять-таки под предлогом какого-то вопроса, он назначил ей встречу в киоске, для связи он пользовался их секретным передатчиком.
— Привет! — чуть ли не крикнула Мишель, усевшись около своего друга.
В ответ Рентон просто покачал головой, в знак неодобрения такого всплеска эмоций. Рентон всегда говорил: Эмоции предают человека… очень опасно давать им выход наружу.
На этот раз народу в киоске было меньше, ведь уже почти что наступил вечер — с одной стороны меньше свидетелей разговора, с другой вероятность, что какой-то конкретный человек уловит его смысл, была больше.
Рентон написал несколько слов на передатчике и поставил его на стол так, чтобы написанное смогла прочесть только Мишель, а вслух спросил:
— Как у вас дела, доктор?
На маленьком экране высвечивались буквы: У Канилабы два сознания…как я тебе и говорил. Он запрограммирован. Второе сознание, к которому в данный момент у него нет доступа, и является его программой.
Прочитав эти предположения, она ответила:
— Неплохо… вы слыхали о профессоре Канилаба? С ним произошло что-то ужасное! — это было сказано так правдиво, что даже Рентон на мгновение поверил, что она в самом деле спрашивает его о профессоре.
Ты можешь расшифровать эту программу, Рентон? — подумала Мишель про себя.
— Конечно я слышал, вчера в новостях… какой ужас! — немного понизив голос добавил: —Я это уже сделал… нам угрожает опасность…
Мишель сдержала свое ах, но в ёе глазах можно было прочитать тревогу.
Какая опасность, Рентон? — подумала она.
Прочитав её мысли, Рентон взял в руки передатчик и на экране появился ответ, а вслух он сказал: —Доктор, давайте обсудим приближающееся совещание учёных.
— Давайте… — а сама посмотрела на экран.
Запрограммированный Канилаба — предатель. Он работает на Сенат. Вот всё, что я смог уловить.
Мишель откинулась на стуле. Она взяла в руки стакан с жидкостью похожей на сок. Глотнув из него, она почувствовала, как холодная жидкость пробегает по её организму. Это немного успокоило её. Она взяла себя в руки и спросила:
— Что будем делать?
Рентон тоже откинулся на стуле и задумался. Она знала — он просчитывает возможности. Все пути, по которым они могут пойти, и в конце концов решит, который из них является самым подходящим.
Глава 21 — Тренировки
Вот уже целый месяц прошёл с тех пор, как на совещании, которое проводилось на Фобосе, спутнике Марса, Гиринг назначил Сандемо ответственным за операцию.
Эта идея, конечно же, не понравилась Сандемо, он даже протестовал.
— Фон-Гиринг! Я только что потерпел неудачу — говорил он. Но Гиринг был непоколебимым. Он настаивал именно на кандидатуре Сандемо, и, так как никто не был против, а Симон Геруэтти даже поддержал Гиринга в этом решении, то выхода не было — надо было соглашаться.
Отказ означал измену, измена в свою очередь означала расстрел, а умирать Сандемо ещё не был готов. Он решил, что как-нибудь ещё поквитается с Гирингом, ведь ход мыслей беспощадного генерала был простым. Если он потерпит поражение, то придётся его ликвидировать — два промаха не простишь! Если же он завоюет ККА, то Симон будет в восторге, а это Гирингу на руку, ведь официально он, Гиринг, предложил эту идею.
Сандемо понял, что дороги назад нет — вряд ли ему и его небольшому отряду ЧМ повезёт. В случае неудачи он обречён на смерть. Выход из такой ситуации был только один — надо незаметно для всех остальных сыграть в игру с Гирингом, как-то заставить плясать под свою дудку, но как? Вот этого Сандемо ещё не знал.
Вот уже прошло несколько недель с того дня, когда Сандемо связался с правительственным агентом на станции. Его звали Рентон. Полковнику это имя показалось странным, но ведь агенты должны быть такими.