Этот Геруэт со своими идеями… — думал про себя генерал — А главное, ему нельзя возражать!
Фон-Гиринг вспомнил, как председатель Сената приказал ему атаковать станцию, это было давно, ещё до большого совещания на Фобосе.
— Гиринг, ты будешь делать то, что я тебе скажу! Тебе это понятно?
— Симон, я же командую твоими войсками. Дай мне возможность решать военные проблемы…
— А я тебе даю возможность. Просто я приказываю завоевать академию, а то это сделает правительство! Твои военные действия меня не интересуют, завоёвывай её, как тебе вздумается.
— Но ЧМ не в силах завоевать станцию и при этом остаться в неизвестности.
— Не в силах? А что вы вообще можете сделать?
Это вызвало гнев у Гиринга — он гордился своей армией, которая уже не раз доказывала себя в тайной войне против правительства.
— Что это значит? — Гиринг встал, было видно что его задели за самое живое.
— Успокойся, воин! — рявкнул на него Симон — Ты мой воин! Я тебя создал и если захочу, то уничтожу!
Гиринг смирился, хотя внутри у него всё горело. Только Симону Геруэту он позволял так разговаривать с собой.
На совещании Гиринг был вынужден представить эту идею, как свою собственную, но любой разумный человек, в том числе и Сандемо, мог догадаться, как генерал относился к ней.
Безумие… атаковать академию, просто так… наш запрограммированный профессор не сработал, на этом конец! Нет… этот Симон.
Гиринг был в ярости от того, что председатель Сената имел над ним такую власть, но, что он мог поделать? Одно слово Симона, упоминание о существовании генерала Гиринга правительству, и Гирингу не жить. Он это знал и из-за этого не перечил председателю.
План Гиринга должен был сработать. Этот старый Сандемо погибнет смертью героя, Симон разозлится, но не больше, а у Гиринга останется весь его флот, целый и невредимый.
— Том… ты совсем не похож на того, кого я знал раньше.
— Операция изменила меня не только снаружи.
Майкл понял, что имел в виду его друг. Он знал это по себе — изменить внешность, значит начать новую жизнь. Может именно поэтому он не решился рассказать Мишель, кто он такой. Может он уже был не Майклом.
— Да… меня тоже. Я стал Менталитиком.
— Что это такое?
— Когда прибудешь на станцию, я тебе всё подробно расскажу.
— Кстати, Майкл, что случится с другими кораблями, в которых все остальные солдаты ЧМ?
— По ним откроют огонь… конечно если их заметят…
Том задумался. Если их заметят… он, что знает…?
— Что значит…
— Мне кажется, что Гиринг дорожит своим флотом, не так ли?
Да он знает… — понял Том.
— Я тоже так думаю… Вряд ли они вообще снимут поглотители. Может они вообще нас покинули, ведь из-за поглотителей у нас нет с ними связи.
— Вряд ли… Гирингу будет интересно посмотреть, как тебя уничтожат. На одном из кораблей есть камера, через которую он будет наблюдать всю битву.
— Битвы не будет.
— Я надеюсь.
— Ты стал намного умней, Майкл.
— И старей — добавил он.
Глава 28 — Атака
Через двадцать пять минут Мишель получила сообщение, что весь флот академии расставлен по своим постам, щиты включены на всю мощность, плазма-пушки готовы к стрельбе по команде.
Члены Совета собрались в отсеке полёта, чтобы понаблюдать за происходящим, хотя пока ничего не было видно.
Многие говорили, будто это просто помехи, хотя не доверять Мишель они не могли. Она почему-то была уверена, что небольшие вспышки медленно приближающиеся к станции были не просто помехами, а настоящими военными космолётами. Она была права.
С космоса станция выглядела привлекательно. Вокруг кружили космолёты, станция светилась, пушки были на готовности.
— Сержант, не стреляйте без моей команды, на борту наши друзья.
— Есть — ответил сержант, не поняв на борту чего, ведь кораблей не было видно.
Недавно Мишель получила от Рентона сообщение по передатчику, которым пользовался Канилаба:
Мы прилетим незаметными… смотри на малейшие вспышки в космосе. На борту твой отец.
Кто это мы, и почему Рентон с ними, она не знала.
Рентон предал нас? — крутилось у неё в голове — Не может быть — отвечало её сознание.
Но если он нас предал… я не сжалюсь!
У Мишель потекли слёзы, ей стало очень грустно от этой мысли. Она любила Рентона. Единственным препятствием была память о Майкле, которого она уже не увидит никогда.
Флот ЧМ тем верменем приближался к станции. Майкл всё время думал: Что будет делать Мишель, как она среагирует на послание?. Много информации по этому передатчику посылать было невозможно. Частая посылка тоже могла навести на след, а Майкл хотел, чтобы послание пришло только к Мишель.