Димка подзывает бортпроводницу и что-то тихо ей говорит, девушка понимающе кивает и предлагает провести Максиму экскурсию по самолету. Сын загорается любопытством и смотрит на меня, спрашивая разрешения.
Догадываюсь, что Дима хочет поговорить о вещах не для детских ушей, и чтобы исключить вероятность подслушивания попросил девушку отвлечь Максима.
Киваю сыну и помогаю слезть с большого кресла.
— Тань, расскажи про секту, — просит Павлов, когда Максим и бортпроводница отходят достаточно далеко. — Хочу понять, с чем мы можем столкнуться.
— Дим, не стоит тебе погружаться во все это.
— Тань, прости, но если бы я все пускал на самотек и надеялся на авось, то не стал бы самым крупным представителем автостроительных компаний. Ты знаешь, что у меня салоны по всей России. От простеньких Рено до Роллс Ройсов и кастомных спортивных понторезок. Ты часть семьи, и я порву любого, кто представляет опасность, но должен знать против кого воюю.
От Диминых слов по телу расползается тепло, согревающее душу, а глаза начинает печь. Он даже не понимает как эти слова на меня действуют. Будто я потерпевший в кораблекрушении, оказавшийся на необитаемом острове, и спустя несколько лет, наконец, вернувшийся домой.
— Как говорится, — Дима скрещивает руки на груди, — за семью и двор стреляю в упор.
Наш громкий смех от баянистой шутки разносится по всему салону, разряжая обстановку.
— Ладно, — соглашаюсь я, — расскажу, что знаю. А знаю я очень мало.
— Аленка, говорила, что туда приезжали богатые и высокопоставленные люди.
— Мы так думаем. Не каждый сможет прилететь в глубинку на вертолете. А зимой к нам вела всегда расчищенная дорога. В поселке, где я училась, такого не было. Значит кто-то имел возможность пригнать спецтехнику.
— Как думаешь зачем они приезжали?
— Женщины. От шестнадцати и старше. Безотказные, ничего не требующие взамен, терпящие любые извращенные прихоти. Возможно, наставник хранил что-то незаконное для этих мужчин. Однажды я видела, как выгружали деревянные ящики и прятали в подвал дома. Что в них было, не знаю.
— А взамен, как я понимаю, эти гости приплачивали наставнику и защищали от полиции, — Дима задумчиво постукивает пальцем по колени и устремляет взгляд в иллюминатор. — Ты знаешь кто такой Павел?
— Нет, — отрицательно качаю головой, — Сомов говорил, что он бизнесмен. А еще он отец моей сестры Маши, — Дима переводит на меня удивленный взгляд, и я поясняю, — они очень похожи, только глаза у нее от Оксаны, как у меня. — я склоняюсь ближе к мужчине и понижаю голос до умоляющего шепота, — Дим, мне ни в коем случае нельзя туда возвращаться. Оксана психически больная, люто ненавидящая меня женщина. Поняв, что Павел променял ее на меня, более молодую копию, она меня убьет. Оксана уже пыталась сделать это в детстве. Но это не самое ужасное. Она может добраться до Максима, — я порывисто хватаю Димку за руку. — Пообещай мне, если со мной что-то случится, ты сделаешь все возможное, и вы с Аленой убережете моего сына.
Дима, накрывает мои руки, второй ладонью и ободряюще сжимает.
— Таня, я обещаю, что уберегу вас обоих.
***
Кручусь в прихожей у зеркала, размышляя, не сходить ли мне переодеться. Пятый раз за сегодняшнее утро. Смена часовых поясов и волнительное предвкушение способствовали раннему подъему, хотя мы прилетели меньше суток назад.
— Тат, ты прекрасно выглядишь. Хватит дергаться.
В зеркале отражается лохматая Алена и зевает. Вчера она нас встретить не смогла, ходила на прием к гинекологу, но на сегодня взяла отгул, чтобы присмотреть за Максимом, пока я буду на встрече с ее начальником.
Из кухни выходит Дима, надевая пиджак, и Леля тут же приближается к нему. Зачесывает рукой светлые волосы, поправляет галстук, разглаживает несуществующие складки на пиджаке. Они выглядят такими милыми и любящими, что я невольно завидую. Не смотря на трудности с зачатием, они поддерживают друг друга, не опускают руки. Дима наклоняется и нежно целует Алену. Смутившись, отворачиваюсь и отхожу к двери, ожидая, когда Димка даст команду выходить. Он предложил меня подвезти, чтобы я не заблудилась в метро.
***
Встреча с Лебедевым прошла довольно-таки тепло, если можно так выразиться. Он поведал мне полную историю их с мамой знакомства, отчего я до сих пор в шоке.
Мама говорила, что однажды выручила Нину — дочь Константина Михайловича, а оказалось, что спасла ей жизнь.
Иван познакомил Веру со своей компанией, где была и Нина. И молодая правильная провинциалка сразу заметила, что с девушкой помладше что-то не так. Оказалось, она подсела на наркотики. Вера сообщила Константину Михайловичу, и Нину очень вовремя удалось вывести из зависимости.
Поговорили-то мы душевно, но, к сожалению, у Лебедева в компании не нашлось для меня вакансии. Зато он созвонился со своим партнером и устроил для меня собеседование, на которое меня везет сумасшедший таксист, возомнивший себя Полом Уокером. От бешеной езды я физически чувствую, как из моих волос исчезает яркий пигмент, и они постепенно седеют.
Пока едем, гуглю информацию о компании, в которой надеюсь получить работу. Оказывается, фирма занимается добычей нефти и газа — довольно близкая для меня область. На сайте написано, что глава компании родился на севере, и возможно это сыграет мне на руку, ведь Константин Михайлович не гарантировал, что меня непременно примут.
Сорок минут страха, и мы на месте. Машина останавливается у высотки из стекла и металла, сверкающей в лучах весеннего солнца, и я с облегчением расплачиваюсь с таксистом, покидая адскую колесницу.
Пройдя через ресепшен и охрану, я наконец, оказываюсь в приемной, где меня просят подождать.
Ладно, отвечу пока Алене, которая интересуется, как прошла встреча. Она присылает грустный смайлик на новость, что в одной компании нам не работать, а затем начинает бомбардировать фотками ее и Максима, перемазанных мукой, яйцами и ягодами. Это они так решили разных кексиков напечь. Хихикая над милыми рожицами, радуюсь, что уборкой заниматься не мне.
— Татьяна Ивановна, — отрываюсь от телефона, встречаясь с недовольным взглядом секретарши, — вы можете пройти.
Она указывает на одну из дверей без опознавательных знаков, и я подскакиваю, с волнением спеша на собеседование.
24
Влад. Наши дни
Отпиваю горький кофе, разглядывая сквозь панорамное окно в кабинете дяди, снующих внизу людей. Мы с Сашей уже полчаса спорим на тему продления контракта с одной из компаний.
Я на интуитивном уровне чувствую, что не стоит этого делать, а дядя вцепился в статистику, собранную аналитиком.
— Все, — Саша раздраженно захлопывает папку и отодвигает ее на край стола, откидываясь в массивном кресле. — Мы уже по второму кругу говорим одно и то же. Ты видел отчет, не понимаю, что тебе не нравится?
Я поворачиваюсь к дяде и подхожу ближе к его столу.
— За месяц до истечения контракта, показатели поползли вверх.
— И что? У нас тоже бывали взлеты и падения.
— Бывали, но в данной ситуации, думаю, отчет липовый.
Сашка обреченно трет виски и предлагает компромисс:
— Давай тогда привлечем нашего экономиста, пусть проверит их доходы, — я согласно киваю. — А теперь давай перейдем к личному, — Саша сцепляет руки на столе и слегка склоняется ко мне. — Ко мне заходила Катя.
— И что хотела? — спрашиваю равнодушно, опускаясь в кресло для посетителей.
— Ничего конкретно. Спросила о моем самочувствии, и не говорил ли ты о ней. Сколько ты будешь морочить ей голову?
Настала моя очередь тереть виски.
— Саш, я всегда говорил ей, что наши отношения — это просто секс и никогда не обретут официальный статус.
— Почему? Она красива, умна, воспитана…
— Холодна, безэмоциональна, скучна, — добавляю в список своих эпитетов.
— … у вас могли бы быть красивые наследники, — заканчивает дядя, словно не слышит меня. — Тебе тридцать подумай о семье.
— Всего тридцать, и в моем возрасте ты куролесил как в последний раз.