Смешки и одобрительные возгласы доносятся со всех мест, и я не остаюсь в стороне.
— Таня, что ей от тебя понадобилось? — спрашивает Ольга Матвеевна, когда комплименты затихают.
Не успеваю открыть рот, как встревает Виктор:
— Ничего, просто она рыженькая.
Все начинают шикать на мужчину и посмеиваться.
— Я не знаю, — отвечаю Ольге Матвеевне, — думаю, ей не понравилось, что я относила Владиславу Андреевичу отчет.
Корина смотрит на меня очень внимательно, словно пытается определить что-то по лицу, но я сохраняю бесстрастную маску. Моя жизнь никого не должна волновать.
— Красивый букет, — наконец говорит она. — От поклонника?
— Если только от тайного, — отвечаю честно. — Надеюсь, есть записка.
Улыбаюсь, слегка приподняв уголки губ. Возможно, для меня поклонник не такой уж и тайный. Ольга Матвеевна кивает и просит всех продолжить работу. Сажусь за свой рабочий стол и запускаю компьютер. Но на работе получается сосредоточиться из рук вон плохо. Мои глаза каждую минуту норовят сползти на нежный букет.
Готовлю себе кофе и с чашкой возвращаюсь к столу. Надеюсь, напиток поможет сконцентрироваться на делах. Но тут на телефон приходит сообщение. Влад спрашивает, понравились ли мне цветы, и я не могу скрыть улыбку. Она озаряет лицо, помимо моей воли. Отвечаю, что в восторге, но лучше так больше не делать, чтобы не привлекать внимание коллег.
«Прости, не смог удержаться. Они напомнили мне твой глаза».
Улыбка становится еще шире. Если так дальше пойдет, я подарю ему сердце на блюдечке. Хотя кого я обманываю, оно с первой встречи знало, что Влад идеально мне подходит и тянулось к нему, что я себе не думала.
«Поужинает сегодня после работы? У меня есть новости».
Закусываю губу и с сожалением отвечаю, что не могу, нужно забрать сына из садика. Влад долго не отвечает, и я начинаю нервничать. Он передумал? Быстро печатаю, предлагая встретиться попозже вечером, но и это сообщение остается без ответа.
Откладываю телефон. Не стоит себя накручивать, скорее всего у Влада есть дела, и он не может. Успеваю ненадолго погрузить в работу, но как только телефон вибрирует, тут же все уходит на задний план.
«А может, мы поужинаем втроем?»
Настала моя очередь не отвечать. Я знаю, что Влад хочет познакомиться с Максимом, видела по жадным взглядам в парке. Но это слишком рано. Или нет? Они ведь могут просто пообщаться. Сын очень живой мальчик, любит новые знакомства и новые места. Если он немного привыкнет к Владу, то потом легче примет новость об отцовстве.
Беру телефон и пишу, что согласна.
33
Влад
Нервно кручу телефон в руках, ожидая ответа от Тани. Наверное, не стоило предлагать ужин втроем. Выглядит, будто я давлю. Но у меня есть новости, и я хочу как можно скорее их рассказать.
Приходит сообщение с одним словом: хорошо. И я чуть ли не подскакиваю с кресла, чтобы пуститься в пляс. Осталось решить самую главную проблему и с чистой совестью забирать свою Ведмочку и сына.
Сначала звоню Насте.
— Посоветуй куда можно отвезти на ужин женщину с ребенком? — спрашиваю после приветствия.
— Тебя можно поздравить? Вы теперь вместе?
— Я работаю над этом, Насть.
— Рада за вас. Так, по поводу твоего вопроса, — подруга ненадолго задумывается. — Мы как-то с Мишкой ужинали в ресторане на набережной, там есть детская комната с аниматорами, если ребенку наскучат взрослые разговоры.
Благодарю Настю и завершаю вызов. А сейчас самое сложное. Приглашаю к себе Катю.
Мы с Кириллом пришли к выводу, что только она могла отправить то отвратительное сообщение. Стопроцентных доказательств у меня нет, но надеюсь, что, прижав Катю к стенке, узнаю наверняка.
— Здравствуй, дорогой.
Блондинка распахивает дверь без стука и с широкой улыбкой, которая не трогает ее ледяные глаза, приближается ко мне. Наклоняется для поцелуя, но я отворачиваюсь. Раньше я терпел Катю, как удобную любовницу, теперь не хочу, чтобы она меня касалась. Противно.
— Нужно поговорить, — говорю холодно. — Присядь.
Женщину нисколько не смущает моя отстраненность, думаю, за столько лет привыкла. А вот меня раздирает гнев. Я не понимаю за что Катя так со мной поступила. Ревность? Для этого нужно любить, а между нами никогда не было этого чувства. Деньги? Так ее семья богата.
— О чем ты хотел поговорить? — теряя терпение, спрашивает женщина.
Встаю и молча протягиваю ей свой телефон, где открыт скриншот от Тани. С каждым прочитанным словом Катино лицо становится все бледнее, хоть и сохраняет бесстрастность.
— Что это и зачем ты мне это показываешь?
С легкостью замечаю нотки паники в голосе. Попалась рыбка.
— Не отпирайся, я уверен, тебе знаком текст, — говорю строго, нависая над женщиной.
— Впервые вижу, — Катя отбрасывает мой телефон на стол и скрещивает руки на груди. — Это та рыжая, да? Она подсунула тебе этот бред? А ты не думал, что ей просто захотелось красивой жизни?
Хм, похоже немка перенервничала и только что выдала себя с потрохами. Я никогда не рассказывал ей о Тане. На скрине нет имени. От меня не раз выходили женщины. Я особо не скрывал, что иногда спал с другими. Но почему-то именно на Танюшке она сделала акцент.
— Катя, тебе лучше сейчас рассказать правду. Иначе пеняй на себя.
В моем голосе сквозит ледяная ярость. Немка знает, что в таком состоянии лучше мне не перечить. Так же я себя чувствовал, когда нашли Юсупова. До того, как он сдох, я подготовил для него «развлекательную» программу, после которой он запел как соловей, выдавая подельников.
Катя сглатывает и бледнеет еще сильнее. Поднимается с кресла, касаясь ладонью моей груди.
— Влад, — впервые в ее голосе появляется что-то похожее на нежность, — я правда не пони…
— Хватит! — обрываю грубо. — Рассказывай немедленно.
— Ладно, — выплевывает Катя, сбрасывая маску любящей женщины, — отец заставил меня шпионить за тобой. Когда он узнал, что ты переезжаешь в Германию, испугался, что его отправят на пенсию.
— Дело только в этом?
Бред какой-то. Я только один раз намекнул, что могу его заменить. Но в остальном, всегда делал акцент на том, что еду на несколько лет, потом все вернется на круги своя.
— Да, — отвечает Катя, с вызовом смотря мне в глаза.
— Не верю, — заявляю категорично. — Рассказывай немедленно. Иначе вы оба одним увольнением не отделаетесь.
Катя переводит взгляд в окно и кусает губы, словно решает, что для нее будет лучше. Наконец, она выдыхает и устало опускается в кресло. Словно на нее давит бетонная плита.
— К черту все, — выдыхает тихо и поднимает на меня глаза. — Ты же заметил, что в филиале творятся странные дела: подозрительные сделки, утечка финансов. Я случайно узнала, что за всем этим стоял отец. На протяжении нескольких лет он сливал тебе своих пешек, чтобы усыпить бдительность. И ему удалось, — Катя ухмыляется, — и ты окончательно передумал переезжать. А я должна была докладывать о твоих действиях и удерживать тебя в Москве, чтобы отец беспрепятственно мог красть деньги.
— Зачем ему это? Разве он плохо зарабатывает?
— Когда-то еще давно филиал был компанией отца. Между вашими фирмами был заключен контракт. Но отец не совсем грамотно руководил, заключил несколько неудачных сделок и чуть не разорился. Твой дед выкупил компанию, превратил ее в свой филиал и оставил отца в управлении. Но это не одно и тоже. Джозеф Опенгер слишком горд, чтобы работать на кого-то, он всегда должен быть главным. Понимаешь?
— Он воровал все эти годы?
— Не совсем. На какое-то время он смирился. А потом влез в какие-то темные дела и задолжал очень опасным людям. Тогда-то он впервые вывел деньги со счетов компании, и никто не заметил. С долгами он рассчитался, но ему не давало покоя, что он может набить карманы и заодно подгадить Орловым за то, что посмели купить его детище. Отец долго прорабатывал схему, подтягивал людей — и она заработала.
Блядь, а я ведь думал, что он единственный, кому я могу доверять. Руки сами собой сжимаются в кулаки. Так хочется двинуть по старой наглой роже. Повезло Опенгеру, что он далеко.