– Ты что, сучонок?! Угрожать мне вздумал?! Встал с полена! Сейчас же! – Он еще больше натянул поводок, и собака стала лаять над самым моим ухом.
– А то что? Собаку спустишь? – Я из последних сил делал вид, что мне ни капельки не страшно, хотя только от одного вида огромной пасти дога хотелось прямо на месте обоссаться. – Или сам вместо собаки прыгнешь?
Похоже, в этой маленькой войне я стал одерживать победу. Ситуация для майора становилась дурацкой. Такие люди привыкли, что им подчиняются беспрекословно, а чтобы действительно подчинялись, имеют для этого целый набор действенных понтов. Но понты у майора уже закончились, а я по-прежнему сидел на полене. Ну не спускать же ему было собаку только потому, что кто-то сидит возле его гаража? Еще глупей было бы вызвать по этому поводу милицию. (Майор уголовного розыска со здоровенной собакой не может прогнать мужика от своего гаража – все коллеги и знакомые засмеют.) К тому же весьма отрезвляюще подействовала и моя корочка, которую он не читал, но, по крайней мере, теперь знает, что она у меня есть.
– Какая машина должна за тобой приехать? – тон его еле уловимо изменился. К тому же после серии агрессивных вопросов этот был первым конструктивным. Другое дело, что, «какая машина должна приехать», я еще не придумал. Теперь главное было не дать маху и помочь майору и себе выпутаться из сложившейся ситуации.
– Партийная машина. Высадили еще с вечера здесь, сказали, приедет скоро из бокса. Вот до сих пор этих засранцев и жду.
Легенда была настолько сопливой (какого черта высаживать на ночь глядя, возле частных гаражей, и ехать в какой-то бокс?), но майору, похоже, я настолько осточертел, что про машину он спросил, лишь, чтобы сохранив лицо, отделаться от меня.
– А чего не звонишь?
– Батарея села.
– Так к сторожу, на пропускной пункт, зайди и звони к свом партийцам.
– Я здесь ничего не знаю: где сторож, где пропускной пункт…
– Давай за мной, – майор дернул собаку к себе, она как-то незаметно замолкла, и пошел по дороге вдоль гаражей.
Я встал со своего полена и пошел за ним. Всю дорогу до сторожки – минут пятнадцать – мы не проронили ни слова.
– Кузьмич! – прорычал майор в сторону маленького одноэтажного кирпичного строения, которое и являлось пропускным пунктом в гаражи. – Я тебе мужика привел. Помощник депутата какого-то. Заблудился здесь. Пусти его к телефону, пусть своим позвонит.
Из сторожки на голос майора тут же выскочил мужичок лет пятидесяти тоже в камуфляже (висевшем не нем, в отличие от моего попутчика, мешковато) и безобразно сношенных кроссовках. По всей видимости, милиционер здесь был в большом почете, так как Кузьмич с такой показушной радостью стал бегать вокруг него, что я даже испугался за дога, не приревновал бы.
– Будет сделано, Владислав Аркадьевич! Пусть звонят куда им надо!
«Пусть звонят куда им надо». Девятнадцатый, блядь, век. Тьфу!
Я обернулся к майору:
– Спасибо.
– Давай, – и, развернувшись, Владислав Аркадьевич пошел к своему гаражу.
Я так и не понял, кому он сказал «давай» – мне или своей собаке.
– Проходите вот сюда, – и Кузьмич указал мне на открытую дверь. – Весь телефон в вашем расположении.
«Весь телефон в вашем расположении». Я с тебя, Кузьмич, охереваю.
Я прошел в маленькую (но зато теплую!) комнатку, с кроватью и столом, и уставился на телефон. Куда именно звонить, я решительно не знал, но теплая комната (а еще я заметил чайник в углу) просто так меня не отпускала. В принципе, можно было просто набрать какой-то дурацкий номер и, под предлогом, что он занят, остаться здесь и немного погреться.
Мои размышления прервал Кузьмич:
– А кем вам приходится Владислав Аркадьевич?
Похоже, Кузьмич особым умом не блистал. После лаконичного представления меня майором («помощник какого-то депутата») спрашивать, кем я ему прихожусь, было весьма глупо.
– Владислав Аркадьевич? А он очень хороший друг моего отца, – вот так просто и незатейливо.
Кузьмич и так был гостеприимен, но теперь превратился в само радушие:
– А вы чайку не желаете?
– А знаете, не откажусь.
– А может, и перекусить чего не побрезгуете?
– Уговорили. Только немножко.
«Немножко» вылилось в две банки бычков в томате, батон, сливочное масло и галетное печенье. А в довершение всего – ароматный горячий чай. В принципе, для многих это действительно будет не еда, но я накинулся на все это богатство просто со зверским аппетитом.
– Извините, а как вас зовут?
– Виктор. А вас?
– А я Кузьмич.
– Просто Кузьмич?