– Слухаю, – опять была какая-то тетка, где вообще мужики работают?
– Здравствуйте. Я помощник народного депутата Миронова. Поступил депутатский запрос по следующему вопросу. В субботу хоронили женщину Ангелину. Фамилию я не знаю, как и ее адрес. Известно только, что она жила в четырехэтажном доме, недалеко от автовокзала, на четвертом этаже, в квартире двадцать один. Я звонил сегодня на кладбище, директор сказала мне, что такой женщины у нее не похоронено. Вы можете подсказать мне, где ее похоронили?
– Минутку, – и трубку, в который уже раз, положили на стол. – Так как вы говорите ее звали, Ангелина?
– Да.
– Значит, суббота, это у нас пятнадцатое число (они что, суки, издеваются?), за счет муниципалитета хоронили одну женщину, вот у меня квитанция есть.
– Как ее фамилия?
– Здесь не указано. Сейчас в журнале посмотрю. Подождите минутку. Странно, страница полностью вырвана из журнала за субботу. Минутку. – и трубку вновь положили.
Я услышал голос разговаривающей со мной сотрудницы собеса, которая к кому-то обращалась: «Таня, ты нэ памъятаеш, як звалы жинку, що ховалы у субботу? Нэ Ангелина?» «Кажысь, так». «А прызвыщэ йийи нэ знаеш?» «Подывысь у журнали». «Та зараза якась вырвала».
– Алло, – это уже ко мне обращались. – Хоронили Ангелину, вот только фамилия неизвестна.
– А где ее похоронили, не знаете?
– Так. Ага. Тут вот в квитанции указано. В городе Г.
Глава 44
ДРУЗЬЯ
20 апреля. Четверг
Все дороги ведут в Г. Впервые Анилегна появилась там в 60-е, когда моя мама была еще подружкой Обуховой. Впрочем, может, она появлялась в Г. и раньше, мне известно только о 60-х. Затем Анилегна появляется в Г. через 30 лет, в середине 90-х, буквально за год до моего приезда туда с Дальнего Востока, и знакомится с Димкой. И, наконец, сейчас ее тело, вернее, ее бывшее тело вывозят хоронить именно в Г. Почему именно туда? Почему ее не похоронили в Василькове? И какого черта ее вообще занесло из Тувы, где она стала гулу, в провинциальный и никому не нужный Г.? Так, позвонить еще маме..
– Дозвонились? – в комнату вернулся Кузьмич и подсел на самый краешек кровати, как будто это он был в гостях, а не я.
– Ну можно и так сказать. А вы чего так долго?
– А вот дружка встретил. Фуру отгоняет на Одессу.
– Фура – это хо-ро-шо, – я хотел сказать «дружок – это хорошо», но получилось именно так.
Сейчас я думал, как добраться до Г., минуя всевозможные милицейские блокпосты. На автовокзал соваться нельзя, там могут схватить. Да и вообще в людных местах ходить нежелательно, наверняка мой фоторобот (хотя, какой фоторобот, фотография!) вывешен во всех людных местах. Да и весь Г. уже знает, что я «маньяк-серийник». Как я там появлюсь?
– Ничего себе?! Как ты здесь появился?! – на всю комнату прокричал знакомый бас. Я не поверил глазам: в дверях стоял Жора, тот самый дальнобойщик, который подобрал меня ночью на шоссе возле кладбища и подвез к Академгородку. – А вырядился-то как! Прям жених! – Жора здоровенным шагом подошел ко мне и скомкал мою руку своей лапой в зверском рукопожатии.
– Привет, Жора, рад тебя вновь видеть!
Я действительно обрадовался этой встрече – этот огромный богатырь вселял в меня какое-то спокойствие и умиротворенность. Этакий Алеша Попович двадцать первого века.
Больше меня обрадовался только Кузьмич. Видя, что я знаю всех его «полезных» знакомых, он вновь засуетился:
– Может, что еще поесть желаете? К обеду жена голубчиков принесет.
Но я его особо не слушал. У меня в голове родилась новая мысль.
– Жора, а ты на Одессу едешь?
– Да, в Василькове на складе сейчас загрузимся и едем.
– А меня не возьмешь с собой?
– На море потянуло?
– Да к маме решил заехать. Мне как раз на полпути до Одессы.
– Не вопрос, дружище. – Нагнувшись к моему уху, Жора шепнул: – Мне опять сон снился. В дороге расскажу. – И уже чуть громче добавил: – Кузьмич мужик отменный, но расскажи – будет весь Васильков знать.
– Ну-ну-ну. Кузьмич, как могила, – это уже подал голос сам Кузьмич, наигранно обидевшись. – Мне вон Владислав Аркадьевич может сказать такое, что не каждому подчиненному скажет. А все потому, что знает, – Кузьмич больше никому.
При упоминании о Владиславе Аркадьевиче мне поскорее захотелось убраться из этих гаражей. Я резко поднялся:
– Когда едем?
– Сейчас и едем. Ну, бывай, Кузьмич! – Жора протянул охраннику руку. – В следующий раз поболтаем дольше. Что-то Витьку у тебя не сидится, видимо, плохо принимаешь гостей!
– Так это ж. Я не знал. – Кузьмич стал виновато оправдываться. Я за него тут же заступился: