– А как твоя мама была убита?
На удивление, Алиса перестала плакать и заговорила холодным ровным голосом:
– Это произошло утром, в начале седьмого. Моя мама работала проводником в поезде и шла на утреннюю смену. В лесопосадке возле железнодорожного полотна на нее напал подросток. Он просто хотел ее ограбить. А мама стала сопротивляться, и он пырнул ее ножом. Врачи потом сказали, что сам удар был не смертельным, но у мамы именно в тот момент начался приступ астмы, а лекарство было в сумке, которую грабитель забрал с собой. – Алиса снова начала плакать, но уже не навзрыд, плач был тихий и горький. – Там было всего двадцать три гривны (ну конечно, сколько же еще?!).. А его поймали в тот же день, он всего на два года старше меня.
– А чем он занимался, кто его родители?
– Яне знаю, он, кажется, из детдома был. Притом приехал в Васильков откуда-то с востока.
– Восточной Украины?
– Нет, из Узбекистана или Казахстана, какая разница? – Алиса со слезами посмотрела мне прямо в глаза.
– Алиса, в Средней Азии беспризорных детей обязательно кто-то берет на попечение из родственников, даже самых дальних, иначе они считаются неприкаянными, то есть скитальцами, ты понимаешь? Этот подросток, убивший твою маму за двадцать три гривны, и есть тот самый «скиталец» из стихотворения на открытке. А строчка «Скиталец будет наказуем» обозначает то, что он сейчас в тюрьме.
Мы продолжали брести в неизвестном направлении.
Глава 13
ПРОЩАНИЕ
13 апреля. Четверг. Вечер
Было начало восьмого. Дождь на время прекратился, но я по-прежнему ощущал себя насквозь мокрым. Девушке, шедшей рядом со мной, было, похоже, все равно, она ушла в себя и переживала случившееся в ее семье год назад горе. Прошел уже целый день, как я приехал в Васильков, но вместо того чтобы найти мать Обухова, я встретил странную Анилегну и не менее странную Алису. В поиске же улицы Гагарина я не продвинулся вперед ни на шаг.
– Алиса, давай ты мне покажешь улицу Гагарина. Девушка остановилась.
– Гагарина? Я слышала это название, но точно не знаю, где она. Кажется, в Старом городе.
– В Василькове еще и Старый город есть?
– Конечно, наш городок не многим моложе Столицы, у нас все тут есть, – Алиса вымученно улыбнулась.
– Старый город – это возле кладбища?
– Нет, это противоположная сторона города.
– Странно, а мне Анилегна сказала, что Гагарина недалеко от кладбища.
– Видимо, она очень хотела затащить сегодня тебя на кладбище.
– Зачем ей это?
– Я не знаю.
– Слушай, а почему тебя волнует то, что я Анилегне сказал свое имя, ведь, судя по всему, это мои, а не твои проблемы?
На это Алиса протянула мне еще одну открытку. На ней тоже был изображен букет цветов, но уже желтого цвета. Какие именно это были цветы, я не знал, так как, кроме роз, кактусов и ромашек, никаких других толком не различаю. Количество цветов я считать не стал, так как их было слишком много, да к тому же они были маленькие, какие-то даже неказистые. Я перевернул открытку и увидел то, что и ожидал увидеть, – очередное стихотворение. Я прочел его.
Очередной слабо рифмованный бред. Неужели все это следует воспринимать серьезно? Хотя, если вспомнить, почему я вообще здесь, то не так уж и мало психов на этой земле. По крайней мере, Алиса – это тот человек, который не станет смотреть на меня очумелыми глазами, если я ей буду рассказывать о своем сне и Димке Обухове, о женщине с порносайта в красном платье и без глаз, о своем лучшем друге, которого я встретил на несуществующей улице. В общем, похоже, я нашел ненормальную по интересам. В конце концов, у девушки горе, и даже если Анилегна права и Алиса действительно не в ладах с рассудком, по крайней мере, она не ходит под вечер на кладбище в дождь. В любом случае странно из двух ненормальных выбирать более ненормальную. Но Алиса хотя бы красивая.
– Почему ты молчишь? – Алиса отвлекла меня от моих размышлений.
Черт, я совсем забыл о стишке!
– Обычный ненормальный стишок, ничего более. Не знаю, что тебя в нем так испугало.
– Ты разве не понимаешь, о чем в нем говорится?
– А о чем в нем говорится? Какой-то бред о смертельном лике, о слезах неба (хотя и дураку понятно, что имеется в виду дождь, который льет уже без перерыва целый день), о какой-то скорби. Что ты хочешь от меня услышать?
– Сегодня утром Анилегна позвонила мне в дверь и сказала, чтобы я не забыла взять с собою эти две открытки. У меня началась истерика, я эти открытки выкинула еще прошлым летом, сразу после похорон мамы. Мне кажется, если бы я тогда их не взяла у Анилегны, с мамой бы ничего и не случилось. А когда я сегодня выбежала на улицу, то обнаружила эти открытки у себя в куртке. Как они могли там оказаться?