ТАЙНА ШЕСТАЯ.
ВЫСОКАЯ МАКРОЭКОНОМИЧЕСКАЯ СТАБИЛЬНОСТЬ НЕ СДЕЛАЛА МИРОВУЮ ЭКОНОМИКУ БОЛЕЕ СТАБИЛЬНОЙ
ЧТО ВАМ РАССКАЗЫВАЮТ
До 1970-х годов для экономики врагом номер один была инфляция. Катастрофическую по силе гиперинфляцию пережили многие страны. Даже не доходя до масштабов гиперинфляции, экономическая нестабильность, наступающая в результате высокой и переменной инфляции, не способствовала инвестициям, а значит, и развитию. К счастью, дракон инфляции был повержен в 1990-х годах, благодаря жесткому подходу к дефициту государственного бюджета и появлению все большего числа политически независимых центробанков, которые целенаправленно занимались контролем над инфляцией. Поскольку для долгосрочных капиталовложений и, следовательно, развития в целом необходима экономическая стабильность, приручение зверя по имени инфляция заложило основу для бурного и долгого процветания.
ЧТО ОТ ВАС СКРЫВАЮТ
Возможно, инфляцию и приручили, но мировая экономика стала существенно менее устойчивой. Наши восторженные заявления последних трех десятилетий об успешном обуздании колебания цен умалчивали о крайней нестабильности, демонстрируемой в то время экономиками всего мира. Многочисленные финансовые кризисы, включая глобальный финансовый кризис 2008 года, многим разрушили жизнь долгами, банкротством и безработицей. Чрезмерное внимание к инфляции отвлекло нас от проблем занятости и экономического роста. Во имя «гибкости рынка труда» занятость приобрела неустойчивый характер, что, в свою очередь, дестабилизировало жизнь многих людей. Вопреки утверждению, что стабильность цен — предпосылка экономического роста, с 1990-х годов, когда инфляция считалась окончательно побежденной, меры, направленные на снижение инфляции, вызвали лишь вялый экономический подъем.
ТАМ ЛЕЖАТ ДЕНЬГИ — ИЛИ НЕ ТАМ?
В январе 1923 года французские и бельгийские войска оккупировали Рурскую область Германии, славящуюся углем и сталью. Причиной послужило то, что за 1922 год немцы серьезно запаздывали с выплатой репараций по Версальскому договору, завершившему Первую мировую войну.
Но если бы французы и бельгийцы желали денег, им бы следовало оккупировать банки (ведь «там лежат деньги», как сказал, по легенде, знаменитый американский грабитель Вилли Саттон, когда его спросили, почему он грабит банки), а не захватывать угольные шахты и сталелитейные заводы. Почему же они так не сделали? Потому, что их беспокоила германская инфляция.
Начиная с лета 1922 года, инфляция в Германии стала выходить из-под контроля. За шесть месяцев второго полугодия 1922 года индекс прожиточного минимума возрос в 16 раз. Конечно, гиперинфляция была, по крайней мере отчасти, вызвана обременительными репарационными требованиями французов и бельгийцев, но как только она началась, Франции и Бельгии резонно было оккупировать Рур, чтобы обеспечить себе получение репараций товарами, такими как уголь и сталь, а не бесполезной бумагой, чья ценность стремительно уменьшалась.
Решение не было случайным. После оккупации Рура инфляция в Германии стала совершенно неуправляемой — цены поднялись еще в 10 миллиардов раз (да, миллиардов, не тысяч и даже не миллионов), пока в ноябре 1923 года не была введена новая валюта, рентная марка.
Германская гиперинфляция оставила на развитии германской, да и мировой истории глубокие и долго не заживавшие следы. Есть мнение, и не безосновательное, что гиперинфляция заложила основы для подъема нацизма, дискредитировав либеральные институты Веймарской республики. Те, кто придерживаются этой точки зрения, в сущности утверждают, что германская гиперинфляция 1920-х годов стала одной из основных причин Второй мировой войны. Шок, который перенесла Германии от гиперинфляции, был столь велик, что Бундесбанк, центральный банк Западной Германии после Второй мировой войны, прославился своей чрезмерной неприязнью к мягкой кредитно-денежной политике. Даже после рождения единой европейской валюты, евро, и последующего упразднения национальных центробанков в странах еврозоны, под давлением Германии Европейский Центробанк (ЕЦБ) избрал жесткий курс в своей кредитно-денежной политике, даже несмотря на упорно не снижающуюся безработицу, пока в 2008 году всемирный финансовый кризис не заставил его, вместе с другими центробанками мира, пойти на беспрецедентное ослабление валютной политики. Таким образом, говоря о последствиях германской гиперинфляции, мы ведем речь об ударной волне, продолжавшейся почти столетие после самого события и оказавшей воздействие не только на Германию, но и на европейскую, и на мировую историю.