Рассмотрим сначала вопрос с климатом. Считается, что тропический климат парализует экономический рост, так как отрицательно сказывается на здоровье людей из-за тропических болезней, в первую очередь малярии. Это тяжелая проблема, но вполне решаемая. Многие сегодняшние богатые страны раньше страдали от малярии и прочих тропических заболеваний, по крайней мере в течение лета — не только Сингапур, который расположен посреди тропиков, но и Южная Италия, юг Соединенных Штатов, Южная Корея и Япония. Эти болезни уже не вызывают таких опасений, как раньше, потому, что уровень гигиены в этих странах повысился (что существенно сократило количество заболеваний), а медицинское обслуживание, благодаря экономическому развитию, улучшилось. Более серьезная критика довода о неблагоприятном климате состоит в том, что холодный арктический климат, который влияет на ряд богатых стран, таких как Финляндия, Швеция, Норвегия, Канада, а также на ряд районов США, налагает такое же экономически тяжелое бремя, как и тропический климат: глохнут машины, стоимость топлива повышается до заоблачных цифр, а транспорт застревает в снегах и льдах. Нет никакой причины изначально считать, что холодная погода благоприятнее для экономического развития, чем жаркая. Холодный климат не тормозит развитие указанных стран, потому что они располагают финансовыми средствами и техническим оснащением для борьбы с ним (то же можно сказать и в отношении Сингапура и тропического климата). Поэтому возлагать вину за слабое экономическое развитие Африки на климат означает путать причины экономической отсталости и ее симптомы — плохой климат не бывает причиной экономической отсталости. Неспособность страны справиться с плохим климатом — всего лишь проявление экономической отсталости.
Если говорить о географическом положении, настойчиво подчеркивается изолированность многих африканских стран от моря. Но что тогда говорить о Швейцарии и Австрии? Это две страны с самой богатой экономикой в мире, но у них нет выходов к морю. Читатель может возразить, что эти страны смогли развиваться потому, что там хорошо развит речной транспорт, но многие не имеющие выхода к морю африканские страны потенциально находятся в том же положении, например, Буркина-Фасо (река Вольта), Мали и Нигер (река Нигер), Зимбабве (река Лимпопо) и Замбия (река Замбези). Так что проблема не в самой географии, а в отсутствии инвестирования в речную транспортную систему. Из-за замерзания морей зимой и скандинавские страны, по сути дела, в течение полугода оказывались отрезанными от мира, пока в конце XIX века не был изобретен ледокол. Влияние «плохого соседства», пожалуй, существует, но оно не так уж непреодолимо: взгляните на недавний стремительный подъем Индии, которая расположена в беднейшем регионе мира (как уже отмечалось выше, беднее, чем субсахарская Африка), на долю которого тоже пришлось немало военных конфликтов (долгая история вооруженного противостояния между Индией и Пакистаном, маоистские повстанцы-наксалиты в Индии, гражданская война между тамилами и сингальцами в Шри Ланке).
Многие говорят о проклятии ресурсов, но история развития таких стран, как США, Канада и Австралия, которые намного щедрее наделены природными богатствами, чем все африканские страны, за исключением, возможно, Южной Африки и Демократической Республики Конго, показывает, что богатые природные ресурсы могут быть и благословением. Большинство африканских стран на самом деле обладают не слишком изобильными природными ресурсами — на сегодняшний день лишь в десятке стран Африки обнаружены сколь бы то ни было значительные запасы полезных ископаемых{27}. В сравнительном отношении большинство африканских стран, возможно, и располагают щедрыми запасами ископаемых, но это лишь потому, что у них так мало ресурсов, созданных человеком, таких как машины и оборудование, инфраструктура, а также квалифицированной рабочей силы. К тому же, в конце XIX — начале XX века самыми быстроразвивающимися в мире были богатые природными ресурсами регионы, такие как Северная Америка, Латинская Америка и Скандинавия. Поэтому и напрашивается мысль, что проклятие ресурсов существовало не всегда.
Национальные различия могут по-разному мешать развитию, но их влияние не стоит преувеличивать. И в остальной части света этническое многообразие является нормой. Даже если забыть о многообразии национального состава стран, в основе своей имеющих иммиграцию, как США, Канада и Австралия, многие из сегодняшних богатых стран Европы страдают от разделенности языковыми, религиозными и идеологическими барьерами — особенно в «умеренной степени» (то есть когда существует лишь несколько, а не множество групп); последние, как считается, в наибольшей мере чреваты жестокими конфликтами. В Бельгии есть две этнических группы (если не учитывать крошечное немецкоговорящее меньшинство). В Швейцарии четыре языка и две религии, и она пережила ряд гражданских войн, главным образом, на религиозной почве. Испания испытывает серьезные проблемы с каталонским и баскским меньшинствами, и там дело дошло даже до терактов. В результате 560-летнего владения Швеции Финляндией (с 1249 по 1809 год, когда Швеция уступила ее России), в Швеции проживает заметное финское меньшинство (около 5% населения), а в Финляндии — примерно такое же шведское. И так далее.