Под танк не заглянули, а вот среди трупов прошлись, выискивая выживших. Пули, в отличие от пламени ацетилендинитрила, не обязательно убивают одним касанием. Могут всего лишь ранить. И раненых отыскалось немало, но при нашем появлении они быстро перестали отличаться от мёртвых. Нет, не прикинулись одними из них, а просто с нашей помощью к ним отправились. Не хватало ещё тратить энергию регенераторов на врага...Но одного землянина всё же оставили в живых. Пока что. Паренёк лет восемнадцати, только-только поступил на службу, он лежал в окружении неразорвавшихся мин, прижав скрюченные руки к груди, как напуганный до оцепенения зверёк, и пялясь в никуда громадными глазами бешеной рыбы. Даже со своим ночным зрением мы не увидели у него никаких ран, вздёрнули на ноги (он и не сопротивлялся) и потащили к штабу, обустроенному в подвале жилого дома. Сложно теперь сказать, повезло ли молодому землянину: с одной стороны, он весь бой пролежал среди мин, ни одна из них не взорвалась, а его самого не задела ни одна пуля и ни один осколок. С другой же стороны, он попал в некрианский плен.
Пожалуй, всё-таки ему повезло: Раш-Фор крепко спал и сразу же после боя пожелал поскорее ко сну вернуться. Он не стал пытать пленного, а просто послал одного из наших к ребятам из бригады безопасности. Это они только называются так, потому что занимаются разминированием, очисткой местности от радиации и всякой ядовитой херни...А на деле держат в своих руках все химикаты, какие только есть у центурии.
- Больно не будет.- Пообещал центурион привязанному к стулу в подвале немцу, хоть тот никак не успокоится и даже не подумает убежать. Судя по его окаменелому от пережитого испуга лицу, ему уже всё равно, что с ним будут делать. Я здесь же, наблюдаю за происходящим вместе с Хищником и одновременно приглядываю за пленным, чтобы вдруг не вырвался из пут и не разбил себе голову об пол или стену. Раш-Фор ловко надел иглу на сосок заполненного шприца и поинтересовался у землянина.- Знаешь, что это? Нет, незачем бояться. Это чудесное лекарство, макен. Самого нелюдимого молчуна оно превращает в диктора Первого Имперского Телеканала - болтать начинает примерно с такой же скоростью. Надеюсь, одной дозы тебе хватит, и мы очень быстро станем друзьями.
Да, землянин не стал возражать, когда центурион засадил иглу ему в шею. Он отреагировал запоздало, уже когда она выскочила из его кожи - вскрикнул, и то как-то неохотно. Потом голова его запрокинулась, мелко-мелко затряслась, как и всё тело, отчего стул под ним заскрипел - он-то такой вибрации не выдержит.
- Ааа...ууу...эээффф...ыыы...- рот перестал подчиняться пленному вслед за мышцами.
- Итак,- Раш-Фор подпёр голову руками и удобнее расселся за столом, который мы специально для него сюда перенесли,- твоё имя.
- Ттт...То...Ттт...Томас...Сиг...Ма...Сигмайер...- землянин завертел головой из стороны в сторону, будто яростно от чего-то отказываясь.- Четвёртый ба...ба..ббба...батальон...гг...год рождения...
- Достаточно.- Остановил его Раш-Фор, хотя пленный не услышал и продолжил выстукивать прыгающими челюстями данные из своей биографии по слогам.- Что вы задумали? Много ваших здесь? Где стоят ваши части?
Сигмайер завёл рассказ (весьма бессвязный) о том, как выгуливал свою собаку в детстве. Пришлось мне ткнуть его кулаком в зубы, а Раш-Фору - повторить вопросы. Немец на них хоть и с трудом, но всё же ответил. К этому моменту кожа его стала гореть (в переносном смысле, конечно) и раскраснелась так, что неестественный румянец видно даже при скудном подвальном освещении. То, что происходит с бедолагой, устрашило меня похлеще любой насильственной смерти. Когда на тебя нападают, ты можешь хотя бы защититься, рану реально залечить, боль - преодолеть, а болезнь - перебороть. Но сыворотка правды подействовала напрямую на рассудок пленника, минуя всякое сопротивление. С точки зрения химии, мы все - просто набор элементов, веществ и протекающих между ними реакций. И если вклиниться в работу организма на уровне метаболизма, никакая выдержка не поможет. Нет ничего хуже, чем осознавать, что с тобой что-то не так, но действовать не по воле своего "я", а по воле перекосившегося набекрень мозга. Вместо сопротивления немец выкладывает всё, что только знает, хоть и не хочет. Не хотел бы и я натворить что-то, из-за чего угодил бы на его место...
Под конец допроса он задёргался совсем уж мелко и часто, лопнули сосуды глазных яблок, и те стали красными, а от раскалившейся кожи, казалось, пошёл пар. Речь превратилась в безудержный поток изуродованного сознания, выливающийся сквозь пляшущие губы. С досадой цокнув языком, Раш-Фор вынул пистолет и застрелил землянина.