Что же касается большой политики, то здесь все достаточно ясно: Сталин и Черчилль имели разные взгляды на послевоенную Польшу. Глава польского правительства Миколайчик, побывавший в дни восстания в Москве, категорически не желал делиться властью с коммунистами. В ответ Кремль отказался даже помогать союзникам в переброске столь нужного для восставших оружия. Иначе говоря, союзники ради своих политических целей начали обреченное на поражение восстание, а Сталин действительно не пожелал помочь восставшим. О людях не думал никто. Торжествовали политический расчет и цинизм.
В Польше эпизод с Варшавским восстанием России до сих пор не могут забыть, и в списке претензий к Москве он стоит одним из первых. Но это претензия скорее морального плана, чем официальная. Для многих поляков самым болезненным было то, что очень долго они не имели права ее высказать (в ПНР тема была табуирована коммунистическими властями). Тем более что во время восстания пострадало так много людей, что у большинства жителей Варшавы либо кто-нибудь из родственников там погиб, либо принимал участие, выжил и передал память об этом детям и внукам. Рассказывают про людей, которые гордо носили напоказ прожженную во время восстания одежду, – не имея возможности говорить об этом вслух, они хотя бы так демонстрировали свою позицию.
Несмотря на то что Польша была социалистической, на русском языке там говорить было неприлично. То есть реально ситуация была такая, что в Польше, с одной стороны, существовал определенный социалистический камуфляж, а другой стороны, поляки были очень независимыми. В сравнении с русскими поляки вообще были безумно свободны. Несмотря на официальную идеологию, вся молодежная среда была антироссийской и антикоммунистической, и самый высший комплимент, какой они могли сделать русскому в те годы, – это сказать, что он не похож на русского.
Если брать политическую основу, она в Польше всегда была гнилой. Но если брать отношения между культурами, картина совершенно другая. Поляки, при всей своей гордости, при всем гоноре, который постоянно проявлялся и в самозащите, и в обороне, и в наступлении, тем не менее всегда чувствовали, что русская культура перевешивает и их собственную, и западную. Поляки сумели найти свое место на границе двух культур – эмоционально, эстетически и этически. И кроме того, у них всегда хорошо работали ирония и юмор. То есть их гражданский пафос не был тупым, и в этом смысле они все же больше похожи на русских – очень многие вещи преодолевают с помощью юмора, через анекдот, через иронию и через водку, конечно.
Сейчас Польша стала гораздо скромнее и тише и больше напоминает предместье Вены, а в последние годы советской власти она бурлила, и на нее не зря смотрел весь мир. Даже для приезжающих туда русских настоящей радостью было пойти в польский киоск печати, недалеко от Центрального комитета партии, и купить в конце недели «Newsweek» или «Time» – в СССР все эти журналы и газеты были сродни какому-нибудь сатанизму, а у них свободно продавалось. У них, единственных во всем советском лагере, был концерт группы «Роллинг Стоунз». У них шли все самые знаменитые западные фильмы, работал культурный французский центр, где можно было читать все газеты и журналы, и даже можно было выписать любую книгу.
Что же касается политики, то, как утверждают поляки, в Советском Союзе примерно 97% людей были с затуманенными мозгами и 3% слушали «Голос Америки» или имели какие-то нормальные представления о жизни и смерти потому, что у них родители были репрессированы. А у поляков было ровно наоборот: 3% верящих в социализм и 97% – людей, не доверяющих пропаганде и живших своим умом.
Сейчас ситуация сильно изменилась, польское общество вошло в новый этап развития, и у них, как и во многих других странах, главная проблема теперь – что сделать, чтобы люди вообще интересовались своим прошлым и родной историей.
Как вы считаете, Польша сегодня скорее союзница России или скорее противница России?
• Скорее противница – 45%
• Скорее союзница – 15%
• Затрудняюсь ответить – 45%