Илья подошел минут через десять, мы поздоровались и заказали кофе. Я решила, что самым логичным в сложившейся ситуации будет выложить всю правду. И я рассказала ему все: про голубя, клинику, про то, как приехала в офис, про свои мотивы вранья толстячку в лицо, про то, как пыталась его догнать и даже описала звук его ломающегося позвоночника. Про то, что подняла барсетку и стащила блокнот. И про то, что дура эмоциональная, даже не посмотрела, как его звали. Я достала блокнот и положила на стол. А потом объяснила Илье, почему решила спекулировать на его любви к музыке, когда пыталась начать разговор.
Илья внимательно слушал и не перебивал. Он листал блокнот, а, когда я закончила, он едва заметно улыбнулся.
- Интересная история. - сказал он - не пойму одного, от меня-то ты чего хочешь?
- Ну, даже не знаю. Может ты мне расскажешь о том шизике, который тебе написал про меня, видимо это и есть тот толстяк, которого машина сбила?
- И все?
- И все.
- Кира, я так, на всякий случай, чтобы не возникло недопонимания. Я провел прекрасный вечер, послушал детективную историю с элементами фантастики в исполнении красивой девушки. Спасибо тебе за это. Но я достаточно взрослый и разумный человек, с не одним высшим образованием. Ты же не думаешь, что я поверил хотя бы одному слову? Однако, в качестве благодарности за развлекательную программу, я тебе, конечно же, расскажу о неком Валентине. Он мне написал ВКонтакте. Один раз. То, что ты уже знаешь. Когда я прочитал его сообщение, он уже удалил профиль, поэтому я не знаю, как он выглядит. Фамилию помню - Лебедев. И это все, что я могу рассказать о том человеке.
Я с большим трудом справляюсь с приступами гнева. Считаю про себя до десяти, пытаюсь не вникать в оскорбляющие меня детали, но все равно, на подавление этих пожирающих изнутри эмоций уходит очень много энергии. Даже можно сожрать килограмм шоколада, и это никак не отразится на количестве жира в организме - все калории будут сожжены в схватке разума с чувствами.
- Спасибо, тебе, за откровенность - процедила я сквозь зубы.
Снизив поверхностное натяжение с волны своего гнева, я подумала, что лучше бы я сейчас с Младшим песок пересыпала бы из одной кучки в другую - пользы бы больше было, моторика как-никак.
- А знаешь, что, Илья? Знаешь почему рекламщики никогда голодными не останутся? Из-за вас! Вы все -- раненые. Вы подставляете нам свои кровоточащие, жаждущие вранья дыры и требуете их заткнуть. И мы затыкаем. Враньем, как вы и заказывали. Проходит очень немного времени, и ваши болячки начинают гноиться, потому что ложь -- это токсин, его нельзя использовать для лечения. Но вы же не хотите выздоравливать, вы хотите, чтобы вам просто не болело. И вы требуете нового вранья, и мы опять вам его предоставляем. А лекарство так и лежит в сторонке. Потому что правда всегда сложнее, она зачастую бывает горькой, от нее может штырить. Но она - лечит. Ты просто подумай, ведь ты, вроде, не глупый: у любого действия есть мотив. Какой - у меня?
А так, спасибо за вечер. Заплатишь, кстати, сам - в благодарность за развлекательную программу. Всего доброго.
Я плохо конструирую фразы к экстремальных ситуациях. Поэтому моя речь получилась сумбурная, совсем про другое, но, зато, эмоциональная.
Я встала, взяла сумку и развернулась в сторону выхода.
- Краснова Кира Алексеевна? - спросил мужчина в полицейской форме, возникший, как из воздуха, прямо передо мной.
- Да. Господи, что случилось? Что-то с моими мальчиками? - в моей голове со скоростью, близкой к скорости света проносились мысли про утюг, плиту с газом, колодец и прочие опасности, которые могут подстерегать неразумное маленькое существо на открытом участке, оставленное с чуть более разумным, но таким же неприспособленным к жизни.
- Мальчики? Нет, тут другое. Вам знакома некая гражданка Грибова Наталья? - сказал подошедший второй полицейский, развеяв образы утюгов с колодцами.
- Да, это та еще заноза в заднице. Это моя начальница. А что, вы хотите ее арестовать? Я вам с радостью помогу, если придумаю чем!
- Ее тело было найдено в ее квартире. Вы должны пройти с нами, мы хотим задать вам несколько вопросов.
В участке
Я сидела одна в маленьком кабинете с заляпанным окном. Любезные господа полицейские угостили меня отвратительным растворимым кофе. Я никак не могла поверить, что Наталья погибла. Нет, я не испытывала к ней никаких добрых чувств или даже скромных положительных эмоций - она была конченая по всем пунктам. Меня волновала совершенно не она, меня тревожила концентрация смертей вокруг меня за последнюю неделю.