— Ты просто не знаешь, как ещё заставить меня подчиняться твоим планам, нет?
— Истеричка.
И да… гудок, разорвавший километры.
Закрываю глаза, всхлипнув, сжимая кулак. Я не знаю… всё не так.
Бессмысленно звонить папе и пытаться спрятаться за его спиной. Бессмысленно звонить сестре, она всё равно не сможет её убедить.
Я не знаю, что делать… И похоже никак иначе она не поймет — только лоб в лоб, и надеюсь, это произойдет не в аэропорту.
И почему человек, что с рождения дороже всех, сознательно ставит рамки привязанности? Почему? Ради меня? Да разве?
Всё же, что у него с родителями? Там такие же упрямцы, как он, или есть шанс, что они… Будут близки? Хотя о чем я, со своими разобраться не могу.
Провожаю вечер в одиночестве. Завтра будем собираться… Где-то валяется виски для мамы, а у него те дурацкие сувениры. Все же, для кого они?
Проверяю его спавшую температуру и просто ложусь рядом.
Я хочу, чтобы это напряжение спало. Хочу, чтобы по щелчку мы оказались у себя. Я бы показала ему что-нибудь эдакое, и обязательно тот папин рисунок на стене…. Хочу, чтобы мой город снова стал для него домом.
Но если этого не произойдет, что тогда?
Шаг 24. Я самодостаточен
Нели.
Машина давно отдана с заправленным полным баком.
Вещи давно при нас.
С ним не так страшно проходить досмотр багажа. Не так страшно прощаться с этим городом, а потом и страной.
Не так страшно. Он даже поменялся с кем-то местами, подарив старичку место в бизнесе. Это мило, но он просто докупил билет, надеясь на авось.
Даже с его наушниками на этот раз, держа его за руку, отрываться от земли, хоть и страшно, но… Всегда можно обернуться к нему и услышать дурацкую шутку про тридцать метров под ногами и получить поцелуй в лоб.
Пересадка в Хитроу затянулась на три часа. Я не знаю, что делала бы без него.
На удивление, я не жалею, что не увидела чего-то кроме Ирландии, оставшейся позади. На удивление, этот остров подарил куда большее, чем я смогла бы ощутить, окажись здесь одна.
Ну, да, не влюбилась бы, вспоминая его как самого ненормального человека.
А сейчас…
Я даже ужинаю в какой-то кафешке и почти не думаю о предстоящем полете.
И том, что мама уточнила время прилета… Поэтому сцены не избежать.
— Уверена, что не передумаешь? Захочешь выскочить замуж, скажи.
О, этот юмор…
— За тебя?
Ха-ха, подавился содовой.
— Струсил? Серьёзно?
Отводит взгляд в сторону, рассматривая взлётную полосу за окном.
— Я не думал об этом.
— А ты подумай. Или мне ещё и предложение потом самой делать?
— Нель, я говорил, что беспокоюсь…
— Что ты золушка и превратишься в осла в двенадцать?
— Типа того.
— Не парься, я говорила, ты уже осёл.
Обречённо вздохнул. Ладно, там уже посадку объявили…
Впереди пять часов страха, пять часов рядом с ним, вцепляясь в его руку и иногда виновато заглядывая в глаза.
— У меня ноги туда не идут.
— Я могу силой, как перед мостом, ты знаешь.
— Ой, пошли, спасибо, обойдусь.
— Давай руку, мышонок.
"Давай руку" — разве это не чудесно?
— А дедушка там остался?
— Они позже прилетят, это было его место, Нель.
— Какой ты… Предпреимчивый, конечно.
Проходим контроль… И я снова вцепляюсь в его руки, да, на пять часов, да, пытаясь загасить страх постоянной не утихающей болтовнёй, так что под конец он просто достает наушники и затыкает мне уши… Но не рот. И это его ошибка.
А моя…
Моя ошибка была в неосознанно принятом звонке после выхода из самолёта. И сейчас, держа его за руку, я смотрю в мамины глаза напротив и не знаю, что делать.
Артур не торопится говорить, изучая Игоря, что приволок мои некогда любимые пионы, которые, кажется, завяли, не то от стоящей в столице жары, не то от самой ситуации.
Вижу, как она щурится, сворачивая какой-то журнальчик веером.
— Мам, ну, прошу тебя…
— Иди за мной.
Артур сознательно сцепляет ладонь крепче. Игорь усмехается, начиная открывать рот..
— Быстро ты, конечно. Вот тебе и невесточка…
Кидает цветы на асфальт, тут же сплюнув и ретировавшись.
Как быстро всё. Уф, аж выдохнула.
Я верю, что он всё же понимал, что мы давно… друг другу никто.
Артур провожает прищуром, переключая взгляд на женщину с обесцвеченным каре, но продолжает молчать.
И я не знаю, правильно ли это… Изучает, а я… Я боюсь.
— Мам…
— Как ты могла, Нели?
Он вдруг улыбается, словно что-то поняв, тут же заговорив.
— Как Вас зовут?
Она теряется.
— М..мама.
Хочет добавить имя, но почему-то не решается.
— Я Артур, мне тридцать, вредных привычек нет, здоров, самодостаточен и благодарен вам за дочь. Есть вопросы? Давайте обсудим их в дороге…
— Куда? — Паникует мама, пока я ржу, пытаясь отцепить от этого осла руку, как на трассе перед несущимся автомобилем в Гайдаевской "Кавказской пленнице".
— К Вам. У нас там — Показал на мой рюкзак. — Виски с самой первой в мире вискурни, Нели очень надеется, что Вам понравится.
Я складываюсь пополам.
— Нели… — Возмущается мама. — Кого ты притащила…
— Ваша дочь считает меня очаровательным, честно, вы привыкните.
Мама начинает обмахиваться воображаемым веером.
— Черт с вами, изверги, сводите бедную женщину в могилу! — Вздох и стёртая слеза. — Откуда виски, говоришь? Артур… Что за характер, что за нрав, да что за имя такое…
— Поверьте, если сравнивать, я отличный вариант, Вы еще моего брата не знаете.
— Ой, не приведи Господь, не приведи Господь…
Перестаю смеяться, уже не пытаясь отцепить от себя его руку. Как он вообще додумался до этого?
Ладно, всё не так страшно. Я думала, что сейчас не обойдется без рукоприкладства, но… Но мама просто пыхтит, вызывая такси.
— Игореша был на машине, Нели! Теперь тратиться на такси.
Ослик рассмеялся, включив свой бесподобный юмор.
— Вы правы, это было бы менее затратно. Хотите, вернём его?
Мама замирает, переводя взгляд с меня на него.
— Где ты его нашла, Нель?
Пожимаю плечами.
— Ужас, молодой человек. Разве так знакомятся?
Кажется, кто-то и правда немного дрогнул… По крайней мере уже не машет веером.
И я не знаю, что бы я делала, окажись тут без него и с разбитым сердцем напротив этих двоих.
Мама вздыхает всю дорогу, держась за виски, что точно начали ныть. Я изредка обращаюсь к ней, но в ответ та лишь вздыхает.
Артур осматривается, и это не ускользнуло от её внимания.
— Еще и не местный?
— Не совсем, родился и вырос здесь. Позже уехал.
Вцепляется.
— Куда?
А я начинаю прикусывать губу, не то от смеха, не то от страха. И вообще стараюсь слиться с сиденьем.
— Где он живёт, Нели?
Ну, что сразу я…
— Ну…
— У меня нет определенного места жительства…
Мама судорожно вспоминает про веер.
— Предпочитаю нигде подолгу не задерживаться…
— Еще и ветряный, Нели!? О чем ты думаешь, дочь?
Артур парирует сам.
— Стоит вернуть Игорешу?
— Не издевайтесь, молодой человек. Что в Вас хорошего, ну!? Её Игорь…
Оба морщимся, таксист вздыхает.
— Он хоть зарабатывает нормально и имеет крышу над головой.
Артур невзначай подносит руку с дорогими итальянскими часами к лицу, будто ни на что не намекая, я краснею и отвожу взгляд…
— Вы когда-нибудь задумывались, можете ли себе позволить жить, ни от кого не завися, не привязываясь ни к чему? Покупать билет на другой конец света тогда, когда Вам этого захочется?
Мама продолжает пыхтеть.
— Если всё сложится, я могу гарантировать Вам эту жизнь, но… — Акцентирует. — Знаете, я быстро разочаровываюсь в людях. Есть лишь одно исключение — Ваша дочь, она в моей голове уже три года и похоже не собирается её покидать..
Мама багровеет, я закрываю лицо, он продолжает.