Спустя пару часов, во время обеда в ресторане быстрого питания, молодым людям на глаза попался рекламный буклет одной достопримечательности, не вошедшей в топ-10. Ни Лиза, ни Фёдор ни разу не были в подобных местах, и решение посетить музей эротического искусства не заставило себя долго ждать. По счастливой случайности диковинная выставка находилась в соседнем здании. Брошюра просветительского учреждения по непонятным причинам была украшена большими красно-чёрными цифрами «69», хотя к адресу это никакого отношения не имело.
Поначалу, увиденные картины, скульптуры и изделия из керамики вводили в замешательство. Спустя десять минут шокирующая срамота приелась. Однообразная тематика экспонатов постепенно притупляла как удивление, так и желание хихикать. Но музей делал своё дело – раскрепощал и сближал посетителей.
Открытая в последнем зале книга отзывов и предложений показала, как все люди на планете Земля похожи друг на друга. Её страницы пестрили рукописными картинками мужского и женского начала, наделёнными мимикой, крылышками и нашедшими себя в усердном труде. Комментарии сопровождались всевозможными иероглифами, восточной прописью и невиданными латинскими буквами с двоеточиями, «домиками» и «птичками» над ними. Не обошлось и без интеллигентного послания из Санкт-Петербурга, призывавшего к всеобщей любви.
Проведя вместе остаток дня, фотографируя друг друга с «живыми статуями» и делясь мыслями об окружающем мире, Фёдор и Лиза незаметно подошли к жемчужине каталонской столицы – рынку Бокерия.
Вместо магнитов на холодильник был закуплен в качестве сувенира испанский национальный деликатес – хамон. Пройти мимо тропических фруктов было невозможно. Нарезанное ассорти молниеносно подверглось дегустации. Объевшись сладкой февральской черешни с кубиками манго, молодые люди направились к торговцам дарами моря. Моллюски, ракушки, мидии, устрицы и другие невиданные обитатели подводного мира завораживали и удерживали якорной цепью. Обложенные льдом омары, крабы, креветки и лангустины, несмотря на вечернее время, шевелили усиками и манили расстаться с валютой. Уставший продавец показал на калькуляторе стоимость – двенадцать с половиной. Долгожданный морской гад с могучими клешнями отправился на дно пакета.
– Любезная Лиза, – торжественно произнёс Фёдор, – в этот светлый, знаменательный день, хочу пригласить тебя на свой день рождения! Ни в одном ресторане так вкусно не приготовят лобстера, как на моём камбузе. Не переживай, спать я пойду к Анатолию в соседний номер. Это мой товарищ, я уже с ним обо всём договорился.
– У тебя сегодня праздник? – смутилась Лиза, – поздравляю, прости, я без подарка.
– Ничего страшного, это совершенно неважно. Самый лучший подарок – это твоё общество. Как символично, что именно сегодня мы с тобой обрели друг друга. Мне на 27 лет судьба преподнесла бесценный подарок – такого приятного и светлого человека.
– Можно было бы… – согласилась девушка, – но наша группа сегодня в 23:00 уезжает в Монако, а потом тур по Франции. Мы теперь сможем увидеться только в самолёте, когда обратно в Москву полетим.
– Да ёлки-палки… – выдохнул Фёдор с досадой, – я на тебя так рассчитывал. Я успел к тебе привыкнуть, Барселону без тебя уже не представляю. Я думал, мы всю неделю будем вместе куролесить, как попугаи-неразлучники. А как же теперь «Порт Авентура»? Я один туда не поеду. Моё сердце разбито… Прощай, малыш.
– Прости, но у нас разные программы, у меня же всё-таки рабочая поездка, считай, что я при исполнении, – с сожалением сказала Лиза.
– Ладно… Что же делать-то? Давай провожу на электричку и поеду фестивалить с Толиком.
* * *
Двери вагона закрылись, и поезд начал свой неумолимый путь вдоль золотых песков Пиренейского полуострова.
От стен подземного туннеля отражались знакомые с детства аккорды. Электрогитара питалась от аккумулятора, барабаны и ритм давала фонограмма. Да, это была она… Эту мелодию ни с какой другой нельзя было перепутать. В голове Фёдора всплыли строки:
А вокруг благодать – ни черта не видать,
А вокруг красота – не видать ни черта.
И все кричат: Ура! И все бегут вперёд,
И над этим всем новый день встаёт.
Дом стоит, свет горит,
Из окна видна даль.
Так откуда взялась печаль?
И вроде жив и здоров,
И вроде жить не тужить.
Так откуда взялась печаль45?
– Ты знаешь, кто написал эту песню? – спросил он у музыканта на английском, дослушав до конца произведение.
Ничего не ответил, а лишь улыбнулся смуглый парень, точно попадавший медиатором в ноты. Монета в один евро брякнула на дне открытого футляра.