Конец года, 2788
Рассказ из серии «Девушка с планеты Земля» о преподавателе Даннеле Плейдоне.
События происходят на празднике Конца 2788 года незадолго до того,
как Джарра попадает на его курс.
Заканчивая прощальную речь, я оглядел зал, где собрались мои тридцать студентов. Весь 2788 год мы вместе жили в тесных куполах и исследовали давно покинутые развалины земных городов. За это время ребята меня раздражали, ставили в тупик, радовали, приводили в замешательство, пугали до смерти и заставляли невероятно гордиться. На моих глазах они привыкали к опасной работе, пополняли свои знания и взрослели. Теперь настала пора прощаться.
Подготовительный курс доистории закончился, и мои студенты спорталятся на другие планеты, чтобы отпраздновать Конец года в кругу семьи. Затем те, кому пришлись по душе раскопки, вернутся на Землю и начнут обучение на курсе доистории для получения диплома, остальные же останутся на планетах в отдаленных звездных системах и будут осваивать разные отрасли теоретической истории. А Тейлор, как обычно склонный к спонтанным решениям, вообще уже устроился смотрителем в Асгардский зоопарк.
Целый год я позволял ему пробовать себя на всех ключевых постах на раскопе и приходил в ужас от его постоянных ошибок. Пожалуй, к лучшему, что он решил сменить род деятельности. Если повезет, Тейлор не выпустит из клетки какую-нибудь особо опасную тварь. Вряд ли управляющие зоопарком доверят ему кого-то страшнее золотой рыбки, когда выяснят, насколько парень рассеянный.
Я завершил свою речь словами:
– «Асгард-6», группа две тысячи семьсот восемьдесят восьмого года, для меня было честью учить вас. Желаю вам всего наилучшего и успехов в будущем. Счастливого Конца года.
– Счастливого Конца года, – ответили студенты.
Ко мне подошли близняшки. Одна из них – даже год спустя я не мог их различить – несла кисточку и баночку с чернилами. Я уже привык к традициям, поэтому протянул правую руку, и студентка вывела символ у меня на запястье.
– Что это значит? – спросил я.
– Пожелание удачи, преподаватель Плейдон, – пояснила она и пошла рисовать тот же символ на руках своих однокурсников.
Вторая близняшка протянула мне стеклянный прямоугольник на золотой подставке. В нем множество шелковых полос то соединялись в полотно, то снова расходились. Я, не считая, знал, что полос тридцать одна. Каждая из них была своего цвета и фактуры, а в основании скрывался особый круг со встроенной записью-голограммой. Я проиграю ее потом, узнаю, какая из полос кого представляет, и просмотрю записанные сообщения от студентов.
Близняшки прибыли с Фианны, одного из самых культурно обособленных миров Гамма-сектора. Они с удовольствием изучали, как во время двадцать четвертого века Исхода колонисты перенесли в миры Альфы древние обычаи разных земных регионов, как с годами эти традиции менялись, а потом отразились на их собственном мире. Близняшки собирались заняться эволюцией культур, и я верил, что они напишут несколько весьма интересных статей.
– Курс благодарит вас за все, что вы для нас сделали, – сказала вторая близняшка.
– Я тоже благодарен всей группе и каждому в отдельности. Помните, мне было бы очень интересно узнать, как у вас пойдут дела. Делитесь любыми новостями – об успехах, неудачах или любом своем необычном выборе.
После все заговорили хором, в последний раз обняли друг друга, и я повел вереницу ребят по коридору к портальному залу. Туда помещалась всего пара человек с багажом, поэтому я ввел код Америки Внеземной, открыл портал для множества путешественников и встал в углу, чтобы сказать на прощанье пару слов каждому студенту.
Я наблюдал, как ребята по очереди исчезают в портале. Интересно, соберутся ли они в большом зале Америки-межпланетной, чтобы еще раз пожелать друг другу всего хорошего, или отправятся прямо к межзвездным порталам и по домам?
Наконец остался лишь Дациан Циар Драммонд, единственный бетанец в группе. Глядя на его улыбку, я вспомнил нашу первую встречу: парень привлекал внимание – необычно высокий с выкрашенными в ярко-синий цвет волосами и в официальной бетанской тоге с блестящей серебристой тесьмой.
Облик Дациана отвечал тогдашним модным тенденциям в его родном мире, Ромуле. Теперь у него были совершенно другие прическа и одежда, но, наверное, еще более впечатляющие. Несколько месяцев назад Дациан взялся изучать свое генеалогическое дерево и с восторгом выяснил, что у него есть предки родом из части Земли-Европы под названием «Шотландия». Мы тогда находились в Европе на раскопках развалин Сердца Парижа, и я по глупости повез студентов в Шотландию на историческую реконструкцию битвы начала XIV века.
Принимая во внимание энтузиазм и романтическое представление Дациана об истории, я должен был сознавать опасность этой вылазки. Он тут же подружился с участниками реконструкции, и те рассказали ему об особой ткани под названием «плед».
Стоило Дациану узнать о пледе Драммондов и где его раздобыть, остальное стало неизбежным. Несколько дней спустя он уже гордо щеголял в почти красном килте, потряхивая волосами соответствующего оттенка. К счастью, такой вариант шотландского наряда прикрывал неприличные, по земным меркам, места, поэтому, хоть бетанец и шокировал многих, когда я выводил группу в люди, никто пока не попытался его арестовать.
– Ты собираешься носить килт на Ромуле? – спросил я.
– Конечно, в прошлый раз, приехав домой, я надел шотландский наряд. Семейная история очень важна для бетанцев, так что весь мой клан обрадовался, что я проследил нашу генеалогию до кланов древней Шотландии. Некоторые родственники тоже собираются одеться по шотландской моде на празднование Конца года.
Я как наяву представил себе целый бетанский клан в килтах. Если родные Дациана хотя бы наполовину такие же энтузиасты, как он сам, этого не избежать. Возможно, они придумают тогу-плед, и остальные обитатели Ромула подхватят новую моду. А близняшки с Фианны потом возьмут этот случай за основу работы по эволюции культур.
– Пора прощаться, – продолжил Дациан. – Если только вы не хотите, чтобы я остался на несколько часов и мы по-быстрому перепихнулись.
Я застонал. Несмотря на безнадежный романтизм Дациана, о котором он вещал всем и каждому, утверждая, будто ищет предназначенную ему истинную любовь, к случайным связям он относился с поистине бетански легкомыслием.
– Дациан, мы весь этот год обошлись без проблем, потому что ты, хоть и предлагал связь всем и каждому, всегда принимал отказ. Ты ни разу не приставал к тому же человеку повторно. Что случилось?
Он рассмеялся и намеренно обратился ко мне по имени:
– Ты мне не отказывал, Даннел Плейдон, а сказал, что учителю неприлично заводить интимные отношения со студентом. Теперь я больше не твой студент.
Я невольно усмехнулся:
– Похоже, что так, Дациан. Благодарю за предложение, я польщен, но категорически против.
Он пожал плечами:
– Я принимаю твое решение, Даннел Плейдон, но можно хотя бы невинно обнять тебя на прощанье?
Обычно я бы и от объятий отказался. Я вырос в мире, где подобные физические контакты не приветствуются. Исключение – ближайшие друзья и семья. Не знаю, что изменилось на этот раз. Возможно, дружелюбие Дациана оказалось заразно, или на меня уже накатила депрессия, вечно возникающая в Конце года.
– Согласен.
На минуту меня охватило тепло, затем я ощутил прикосновение губ ко лбу, а потом Дациан отпустил меня и отступил.
– Невинное объятие? – спросил я.
– Совершенно невинное, Даннел Плейдон. В следующем году я вернусь на земные раскопки, и если тебе захочется чего-то поразнузданней, позвони. Если к тому времени я не найду истинную любовь, то с удовольствием продемонстрирую тебе разницу между невинным и более вольным объятием.