Давидеску предпринял отчаянную контратаку:
— Господин министр! По моему мнению, два советских предложения приняты Румынским пра-вительством в качестве базы, но остается еще ряд технических вопросов. На территории Бессарабии и Северной Буковины есть местные органы администрации, полиция, жандармерия, служба охраны лесов и другие учреждения. Неизвестно, кому эти власти должны передавать находящееся в их ведении имущество. Я понимаю так: Румынское правительство желало бы перейти к осуществлению предлагаемых Советским правительством мероприятий, но оно желало бы предварительно договориться о техническом порядке этой реализации.
Но остановить продвижение Молотова было уже невозможно:
— Я считаю необходимым, чтобы занятие территорий Бессарабии и Северной Буковины началось завтра. Можно установить такой порядок, при котором между войсками обеих сторон во время передвижения будет сохраняться дистанция от 5 до 10 километров. Завтра население данных территорий будет уже знать о предстоящем их переходе к Советскому Союзу. Поэтому завтра же нужно начать движение войск с тем, чтобы 28 июня советские войска заняли города Черновицы, Кишинев, Аккерман и еще 2–3 пункта. Это необходимо в интересах порядка. Речь идет о разрешении вопроса мирным путем. Речь, заметьте, идет о вопросах политических, а не технических. Вы, господин посланник, могли бы, конечно, снестись для этого со своим правительством. Кстати, уже имеются сообщения иностранных агентств, например, агентства «Рейтер» и Германского информационного бюро, о том, что Королевский Совет Румынии решил принять предложения, сделанные Советским правительством. В настоящий момент необходимо договориться только об эвакуации румынских войск. Что же касается румынских властей и румынских граждан, то они могут оставаться на местах, и румынские власти должны будут передать находящееся в их ведении имущество советским военным властям. Впоследствии можно будет договориться об эвакуации румынских властей и отдельных румынских граждан, которые пожелают выехать с занятой Советским Союзом территории. Таким гражданам Советский Союз не будет чинить никаких препятствий.
Молотов помолчал и добавил:
— Я гарантирую, что вступление советских войск на территории Бессарабии и Буковины будет осуществлено в полном порядке.
Давидеску бросил на стол последний козырь:
— Я обсуждаю сейчас вопросы, в которых не являюсь компетентным. Желание Румынского пра-вительства сначала договориться о деталях и затем приступить к эвакуации вызывается только желанием избежать конфликтов и недоразумений. Румынские войска не подготовлены к эвакуации, в то время как советские войска находятся в нескольких километрах от румынской границы и готовы начать свое продвижение.
Граница, усмехнулся Молотов. Какая граница может быть в результате захвата одним государством части территории другого государства? В лучшем случае, демаркационная линия. Ворвались в Бессарабию, захватили Кишинёв, залили кровью Хотин, Бендеры, Татарбунары, и говорят о границе! А мы им ноты и предложения. Но разве в Бухаресте забыли, что ещё 29 марта я заявил перед депутатами союзного Верховного Совета: «У нас нет пакта о ненападении с Румынией. Это объясняется наличием нерешённого спорного вопроса о Бессарабии, захват которой Румынией Советский Союз никогда не признавал, хотя и никогда не ставил вопрос о возвращении Бессарабии военным путём». Наизусть эти слова помню.
Всё верно. Мы как раз и пытаемся вернуть румын по месту их «постоянной прописки» за Прут мирным путём. Слово с делом не расходится. Упрекнуть нас не в чем.
Но завершать такими словами беседу с посланником было с дипломатической точки зрения невозможно, немыслимо. Необходимо чередовать твёрдость с гибкостью:
— Я понимаю все сложности, господин посланник. Я посоветуюсь с военными и через некоторое время приглашу Вас для того, чтобы сообщить Вам в письменной форме советский ответ на румынское заявление.
Они раскланялись. За Георге Давидеску ещё не успели затвориться двери кабинета премьера- наркома, но Молотов уже видел: эта схватка Советским Союзом выиграна вчистую. Если немцы затеяли драку в Европе, то мы возвращаем свои исконные земли без выстрела. Наполеон умел одними передвижениями войск принуждать противника к капитуляции. СССР только выдвинул войска к Днестру, и румыны уже готовы отдать захваченное ими много лет тому назад.
Не об этом ли писали восточные стратеги: вступай в сражение тогда, когда оно уже выиграно…