Но Санта не человек, боящийся смерти. (Как больно! Только бы не закричать! Все спят.) Она ещё может подняться... Дойти до окна... (Только бы не закричать!) Открыть окно... Теперь самое трудное - взобраться на подоконник. И не застонать, не разбудить никого. Внизу асфальт, невидимый в темноте. (Не закричать...) Теперь немного храбрости - всего на один толчок.... Всё!
Она не ощутила удара о землю - ещё на лету потеряла сознанье от боли.
Лёгкое покалывание в мочках ушей пробудило Санту. Роби - самый умный из роботов Гиты, прежде неподвижно стоявший у стенки, невидимый в темноте, увидев, что она в глубоком обмороке, оказывал помощь.
- Спасибо, Роби, - Санта благодарно прижалась щекой к его мягкой плюшевой ладошке.
- Проводить в комнату?
- Нет, не надо.
Робот молча отступил в свой тёмный угол и замер.
Санта сменила микродиск. Неизвестно, сколько она ещё увидит. и чем закончится очередное погружение. Вообще такие путешествия - дело опасное - можно не вернуться. Как это едва не произошло сейчас. Спасибо Гите. Это она ещё до прихода Санты отправила Роби в комнату, предназначенную для медитаций.
Душа, освобождённая от оков плоти и тисков боли, взмыла ввысь. Внизу на асфальте осталось искалеченное разбитое тело. Искрились звёзды...
Люди считают самой большой скорость света. Бедняги! Им неведома скорость мысли. Мгновенно она оказалась в городе, где жила Лиса. Ей не нужен был ни компас, ни адрес - она просто перенеслась в нужное место. Невидимая заглянула в окна квартиры. В одной из комнат спала девочка. Погрузила её в летаргический сон. Три дня малышка ничего не увидит и не услышит.
Неясная тревога пробудила Лису. Она приподнялась, огляделась. Всё было спокойно. Откуда же этот страх? Что может ей угрожать? Первой жене Дэвида жить осталось считанные недели. Убрать третью будет ещё легче. И тогда...
Внезапный ужас парализовал Лису. В форточку заплыл огненный шар и медленно приблизился к ней. Бежать! Но руки и ноги сковали невидимые цепи. Шаровая молния через ноздри проникла в тело Лисы, от страшной боли та не смогла даже закричать. Огненный шар спускался ниже, сжигая внутренности, потом поднялся вверх и взорвался в груди. Грохот взрыва разбудил соседей. Санта, став невидимой, открыла входную дверь и покинула квартиру, сразу наполнившуюся шумом и криками сбежавшихся людей.
Эксперты потом долго и безуспешно выясняли, как дверь квартиры оказалась открытой, а в газете появилась маленькая заметка о страшноватой "проделке" шаровой молнии.
Что было дальше, Санта видела смутно. Помнился только голос, звучащий скорей из сердца, чем с неба: "Разве убивать пришла ты на землю? ". И бесполезно было оправдываться. Понимала - виновна, тысячу раз виновна, но знала, повторись всё сначала - поступила бы так же, просто не могла иначе. И с радостью даже услышала тот же голос: "Двести лет быть тебе молнией в грозовых тучах."
Даже потом, кочуя с тяжёлыми тучами по воле ветра, сгорая дотла в грозовых разрядах, возрождаясь из пустоты, чтобы сверкнуть и угаснуть, она ни о чём не жалела. Только вспоминала снова и снова ту, прежнюю жизнь да тосковала о Нике. Как это больно - быть молнией с живой любящею душой! Как горько быть так далеко от Единственного, в другом мире, в иной реальности. Иногда она в отчаянье спрашивала себя, что заставило её на земле бороться с Лисой? Не Дэвид же был тому причиной! Она не любила его никогда, а то чувство, что принималось ею за любовь, растаяло бесследно задолго до их новой встречи. Было нечто иное, неодолимое, как свойство света рассеивать тьму. Лиса была порождением тьмы, Санта - огня и света. Может ли свет не стремиться рассеять мрак? Может ли мрак не пытаться угасить свет?
Отвращение к нечистому существу, желание избавить мир от этой мерзости - вот, что заставило её уклониться от своего пути. Стоило ли о чём-то жалеть? Только больно, отчаянно больно быть в отдаленье от Единственного, к которому шла она столько рождений.
А потом... был примерно двухтысячный год. Подруги разыскали её - к Земле приближался корабль пришельцев. Санитарный отряд из какого-то ближнего созвездия...
Злые мысли и чувства землян начали отравлять Космос, и жителей Солнечной планеты решено было истребить, как бешеных собак.