Значит медиум прав. Она, его Единственная, действительно не была человеком. Встреча в глухом лесу, множество коротких, напрасных рождений, девушка, что бросилась в море на древнем Лесбосе... Каждое рождение - несостоявшаяся встреча. ХХ век - стихи и письма... Не фантазия ли всё это? Как убедиться, что было именно так? И вдруг... “ На дне бокала горечь хризантем...” Эти строки ударили болью внезапного воспоминания. “ Безделка, пустячок, стихи на случай...” Конечно это ОНА! Он вспомнил. Этим стихотворением она поздравила его с днём рожденья. Какая удача! Теперь он обязательно найдёт Единственную! Цены себе не знает эта Санта! С такой способностью к медитациям она могла бы разбогатеть...
Завтра же в Центр! Не пройдёт и нескольких дней - он найдёт ту, что наполнит жизнь его светом. А потом... да он горы свернёт, когда настоящая любовь придаст ему силы!
Снова и снова просматривая микродиск, Ник всё больше влюблялся в неведомую свою избранницу. Наверняка в этом рождении она не хуже, чем в предыдущих. Как он мог в тех далёких жизнях пройти, не заметив её?
“ На дне бокала горечь хризантем...”
Одна строчка, а сколько в ней смысла! Это явно навеяно поэзией Востока. В древнем Китае лепестки хризантем на дне чаши с вином горечью своей напоминали о приближенье осени и грусти, что следует за радостью. И чем был день рождения в
те века, когда люди не доживали и до ста лет, а старились ещё раньше, как не такой чашей веселья с горечью где-то на самом дне. Хризантемы - осенние цветы, цветущие до самых холодов, были символом верности и стойкости. Как утончённо она намекает на вечность и неизменность своей любви к нему!
Но теперь он не будет столь глуп. Хвала суперкомпьютерам! Он отыщет свою Единственную и уже не расстанется с ней.
Мелодичный звон прервал размышления Ника. Пора обедать.
Санта тоже была разбужена сигналом. На столике стоял бокал с напитком. Выпив напиток и нырнув под душ, она почувствовала себя лучше. Голова ещё кружилась, но ходить она могла уже без помощи робота. В гостиную Санта вошла последней. Ник и Гита ожидали её. Медленно, неуверенно подошла к столу и опустилась на стул. Только теперь понял Ник, чего стоила ей эта многодневная медитация. Лицо Санты было необычайно бледным, чёрные круги вокруг глаз. Такой измученной он её ещё не видел. Гита поглядывала на подругу с тревогой. Почти месяц так убивать себя - только Санта способна на такое безумие. Последнюю неделю она жила на одних напитках - без еды и почти без сна. И ради чего? Ник - слепец. Сидит рядом с Единственной - и не видит её, мечтая об избраннице, которую вычислит суперкомпьютер. О том, что будет завтра, она думала с отчаяньем и страхом. А Ник, машинально расправляясь с обедом, грезит о встрече, последний шанс на которую уже почти потерял.
Спокойней всех была Санта. Первый же взгляд, брошенный в сторону Ника, убил в ней последний остаток надежды. Как и следовало ожидать, он ничего не понял. Ну что ж.... Значит опять не судьба. Не привыкать. Покончив с обедом, Санта отправилась досыпать наверх.
***
Маститые литераторы боялись его как огня, молодые мечтали хоть об одной строке в его критических статьях, даже ругательной, ибо и это было ступенью к славе.
Великий Рич, так называли его за глаза. Ричард - лучший литературный критик планеты имел одну единственную слабость - любовь к младшему внуку Эдварду. Вот и сейчас, оторвавшись от дел, Рич набирал код пансиона. На экране появилось лицо воспитателя. Узнав Ричарда, тот немедленно соединил его с внуком.
Как обычно, разговор шёл об учёбе и увлечениях Эдварда. Для своих тринадцати лет мальчик необычайно образован и не по годам умён. К радости деда внук проявлял замечательные литературные способности. Ему даже доверили курировать нескольких младших учеников, занимавшихся в литературном кружке.
- И как успехи твоих подопечных?
- О, прекрасно! Особенно радует Диана.
- Та малышка, что пришла к вам год назад?
- Да. Она на редкость способная. Тебе что-то говорит имя Санты?
- Той, что восстановила несколько стихотворений Сапфо?
- Да. Диана - её дочь. Кстати, ты не читал стихи Санты в безгонорарных альманахах?
- Эд, малыш, тебе рано читать эти альманахи. Девять десятых их авторов - графоманы. Ты испортишь вкус.