Надо успокоиться. Санта открыла голубую шкатулку. Закурив, внимательно взглянула на Ника. Да, он действительно болен и болен серьёзно. Давно побеждены старые болезни, уносившие тысячи жизней. Любую телесную немочь исцеляют мгновенно. И тем страшнее болезни души. Люди давно уже не делают друг-другу ни крупных, не мелких пакостей. Во-первых,
незачем - всего хватает на всех, и делить нечего, а главное - чужая боль всё равно рикошетом ударит в обидчика и, нарушив гармонию души, сделает жизнь невыносимой, а иногда и невозможной. Древнее учение о карме не пустой звук. Плохой поступок, причинивший кому-то вред, будет преследовать во многих перерождениях. Самым страшным, почти неизлечимым недугом, была потеря душевной гармонии...
- Чем я могу помочь тебе?
Ник объяснил. Он должен найти Единственную. Его друзья, работающие на центральном компьютере, пытались найти её с помощью фотографий и не смогли. Фотографии показывают только внешнее, а внешность изменчива, неизменна только душа. Нужен ритм, “музыка” души, тогда они смогут вычислить на своём компьютере, который знает всё обо всех. Это не совсем законно, но для него они сделают.
- И что для этого надо?
O, если бы он смог восстановить хотя бы одну-две фразы из её писем... увы, даже тогда в XX веке они значили для него так мало... Он не мог припомнить ни строчки. Единственное, что он вспомнил - она писала стихи. Если бы удалось воссоздать хоть несколько строк - этого достаточно (ведь стихи - отражение света души, хранители ритмов).
- Более сильного медиума ты не нашёл?
Ник рассказал, что обращался ко многим (у него столько друзей во всех сферах деятельности). Никто не сумел. Один сказал: “Она не человек”. Но кто же? Этого не знал и этот, самый сильный и удачливый медиум.
- Но почему именно я?
(Можно не спрашивать. Спасибо Сапфо.)
- Ты попытаешься?
- Не знаю смогу ли... Надо подумать.
Она взглянула на окно и невольно поежилась. Холодно тут.
- Точно знаю одно - здесь не получится.
- Я готов поехать куда угодно. С тобой.
- Уходи. Я должна подумать.
- Я позвоню тебе вечером.
- Да. Хорошо.
Едва ушёл Ник, Санта села за компьютер. Индийское Сари на Урале - забавно, но довольно холодно. По заказу ей доставили маленький контейнер. Там были тёплый халат, пушистый плед и два зимных платья - будничное и выходное. Санта переоделась в халат и прилегла, укрывшись пледом. Она вдруг почувствовала, что смертельно устала. Сутки в дороге, встреча, беседа - и всё практически без отдыха. Санта задремала.
Мелодичный звон разбудил её. Ник? Так рано? Oна взглянула на часы. И двух часов не прошло. Телефон зазвонил снова. Санта, не вставая, нажала кнопку приёма и взглянула на видеоэкран. Увидела лицо Дэвида.
- Я разбудил тебя?
- Да, впрочем, неважно. Что ты хотел?
(Гад полосатый! Слова в простоте не скажет. Обязательно приплетёт метафизику к каждой сковородке.) Санте терпеливо слушала, как он долго и скучно рассказывал о том, что заставило его уйти от неё, и как он расскаивается, что сделал это. Он хочет встретиться с ней.
Интересно. То столько лет жила, как в монастыре, то двое сразу, и она необходима обоим. А ей? Дэвиду ответила на английском:
- Toо late(Слишком поздно).
И погасила экран. Сбросила плед. Подошла к компьютеру и ввела указание, чтобы с ним её больше не соединяли нигде и никогда.
Подойдя к видеотелефону, набрала номер Гиты. Рассказала о последних новостях.
- А может, стоило вернуться к Дэвиду? - спросила подруга.
Санта ответила крылатой фразой из Грибоедова: “Мне всё равно, что за него, что в воду”. Это не было позой. Сейчас, когда появился Ник, мысль о ком-то другом ничего, кроме отвращения не вызывала.
- Но ты же знаешь, Ник не любит тебя.
- Знаю, но не могу иначе.
Санта рассказала о просьбе Ника.
- И ты согласишься?
- Да.
- Хочешь, чтобы он тебя “вычислил”?
- Нет, чтобы сам догадался.
- А если не сможет?
Санта ответила уклончиво. И попросила:
- Хочу с ним приехать к тебе. Если получится, то только в ваших тёплых краях.
- Приезжайте, конечно.
- Как твои компьютеры?
- Поставила самые последние. Улавливают мысль раньше, чем она появляется. Я жду вас.