Джилли провела семью к единственному свободному столику, ловя по ходу взгляд Даники. Они устало улыбнулись друг другу. Даника чувствовала себя уязвимой, ее нервная система явно была на взводе после прикосновения Птенчика № 2.
«Ты знаешь, что не можешь так реагировать. Ты должна быть готовой ко всему»
— Вы запомнили? — поинтересовалась у нее женщина.
Девушка обратила внимание на свою клиентку.
— Да. Два гамбургера, один пустой, другой с полной начинкой, две картошки—фри.
Женщина кивнула.
— Отлично. Спасибо.
— Ждать долго не придется.
Даника вырвала листок из блокнота и направилась к Энрике.
На этот раз ее перехватил Птенчик № 1.
— Слушай. Мы не считаем тебя проституткой. Мы просто хотим поговорить с тобой. Тебя ждут неприятности.
И прежде чем она сумела сообразить и взять себя в руки, сработал инстинкт. В мыслях она опять увидела перекошенное лицо сестры в ту ночь, когда их выкрали из гостиницы и доставили в крепость, сделав пленницами монстров. В ушах зазвучал голос матери: «Бабушка может быть мертва. Ее могли убить».
Гнев красной пеленой застелил все пред глазами, а ярость всколыхнулась с полной силой, превращая ее из женщины в берсерка.
«Нападай! Никакой беспомощности!»
Она вмазала свободной рукой мужчине по носу. Хрящ моментально сломался, и кровь брызнула на его рубашку и тарелку. Он болезненно взвыл, прикрывая руками лицо.
После этого крика повисла тяжелая тишина. Затем упала чашка. Бум, хлюп. Жидкость растеклась по полу. Кто—то чертыхнулся. Все звуки напоминали раскаты грома, вламываясь в ее мозг и выхватывая из мстительного тумана.
Челюсть Даники отвисла.
Птенчик № 2 всхлипнул, вытаращив глаза. Он вскочил, громко переводя дыхание.
— Что, черт тебя возьми, ты творишь, стерва?
— Я… я… — девушку охватила дрожь, и она замерла, борясь с паникой. Она только что привлекла внимание. Всеобщее, и не себе на пользу. — Я… я говорила вам не трогать меня.
— Ты напала на него!
Угрожающе зыркая, раненый мужчина схватил ее за плечи и толкнул назад.
Она могла предотвратить и это, могла всадить карандаш ему в горло, но не сделала этого. Унижение, смешанное с сожалением, заглушило последние отголоски ярости. Где теперь твое оцепенение?
— Знаешь что? — прорычал на нее он. — Ты такая же, как они. Она может быть невиновна, говорили мне, потому будьте внимательны к ней. Будьте заботливы. Я не верил этому ни секунды, но подчинился. Не стоило. Ты только что доказала свою презренность. Возможно ты все же шлюха — их шлюха.
«Ты такая же, как они», — сказал он. Кто эти они?
— Простите. Я не хотела… Я… — ничто из сказанного ей не улучшит ситуацию. Прочистив горло, она расправила складки на свитере. Должно быть, кровь испачкала ее ладонь, потому что багряные полоски появились везде, где касалась ее рука. — Мне на самом деле жаль.
— Кто—нибудь позвоните 911, ради всего святого!
— О, Боже.
Ей придется бежать сейчас, а ведь она только обустроилась. Если это попадет в прессу…
«О, Боже», — опять подумалось ей. Сердце вновь принялось колотиться о ребра.
Энрике выбежал из кухни, двойные двери завертелись за ним. Он был здоровяком, высоким и грузным, производящим чрезвычайно сильное впечатление. Его редеющая челка упала на прищуренные глаза, когда он, дернув головой, рявкнул:
— Ты, малявка, уволена. И это наименьшая из твоих проблем. Ступай в помещение персонала и там жди, когда приедут копы.
Конечно же, она уволена. И в глубине души девушка точно знала, что он не намерен платить ей за сегодняшний день.
— Я уйду, — соврала она, — как только ты мне заплатишь. Ты должен мне за…
— Марш туда сию же минуту! Ты пугаешь клиентов.
Взгляд Даники упал на мать с сыном. Одной рукой женщина предостерегающе обнимала мальчика, а другой отталкивала прочь принесенную Даникой колу. Оба взирали на нее со страхом.
«Я пугаю? Но я же просто защищала себя».
Она перевела взгляд на Джилли. Лицо девушки лучилось беспокойством, пока она приближалась, очевидно, намереваясь поддержать Данику. Но тогда Джилли тоже может потерять работу и сегодняшний заработок, а этого Даника не могла позволить.
— Я подожду полицию в своей квартире, — солгала она.
— Нет, — сказал Энрике. — Ты…
Развернувшись, она вышла из кафе с высоко поднятой головой. Благо никто не попытался остановить ее, даже Птенчик № 2. Ночь была теплой, наполненной огнями неона и толпой. Ей казалось, что она подсвечена прожектором и все прохожие таращатся на нее.
Господи, что же ей делать?
Девушка ускорила шаг, почти побежала. В кармане лежало сорок долларов. Хватит на автобус куда—нибудь. Но куда ей направиться? Может быть, в Джорджию. Персиковый штат был довольно далеко. Что более важно, она будет проезжать через Оклахому и сможет поискать бабушку.
Эта мысль едва успела оформиться, как нечто ударило ей в спину, отправляя в темный проулок. Споткнувшись, она упала на тротуар с такой силой, что перехватило дыхание, и искры полетели из глаз. Камни впились в кожу сквозь свитер и футболку.
— Шлюха демонов! — прорычал мужчина у ее виска, брызжа слюной.
Птенчик № 2. В конечном итоге они не дали ей сбежать.
— Неужто ты возомнила, что я снова позволю тебе убежать? Ты наша, детка, и ты будешь страдать, так же, как и твои дружки. Мне не позволено убивать их, но ты… ты будешь молить об этом.
Инстинкты снова пришли в действие.
«Не ори, просто бей. Не отвечай, просто бей».
Слова отпечатались в ее мозгу и теперь казались такой же частью ее как рука или нога. Когда нападавший схватил ее за волосы и потянул вверх, она резко крутанулась волчком. Кожу запекло от боли, когда она рванулась на свободу, но это не остановило ее. Она ударила мужчину по горлу, чтобы лишить воздуха и выиграть время на побег, пока тот будет приходить в себя. Контакт.
Послышался хрюканье и скулеж. Мужчина ослабил хватку.
Теплая жидкость потекла по ее пальцам.
«Что за!..»
Осознание происходящего обрушилось на нее. Даника по—прежнему сжимала в руке карандаш и сейчас резко всадила нападающему в горло его кончик. Сделала то, от чего отказалась в кафе.
— О, мой Бог. О, мой Бог!
Изумляясь, она поднялась на ноги. Покачнулась, ухватившись за плечи мужчины, чтобы устоять на ногах. Волна ужаса практически накрыла ее с головой, когда тот, хрипя, упал перед ней на колени.
Лунный свет лился вдоль окружающих их зданий, освещая его бледное, искаженное болью лицо. Он пытался заговорить, но не раздалось ни звука.
— Мне жаль!
Даника разжала пальцы, полностью его отпуская. Подняла руки ладонями вверх, кровь стекала по ним. К ее страху присоединилась паника. Не время цепенеть. Не сейчас.
Один шаг, другой, она пятилась назад. О, Боже. О, Боже.
«Убийца», — вопил ее мозг. — «Ты убийца»
Металлический запах его крови смешивался с ароматам мочи и немытого тела.
Птенчик № 2 рухнул на асфальт. Голова свернулась на бок и его глаза сфокусировались на ней, когда грудь мужчины перестала вздыматься.
«О, Боже».
Ком встал в горле.
«Ты должна была это сделать. Он бы убил тебя».
Не зная, что делать, Даника отвернулась, побежала и затерялась в толпе. Неоновые вывески освещали ее каждое движение, а хриплые вздохи барабанным боем отдавались в ушах. Никто и не попытался остановить ее.
Две недели назад в Нью—Йорке один из инструкторов самообороны сказал, что у нее нет инстинкта убийцы.
Куда уж там.
«Я такое же чудовище, как и монстры»