— Брэнд до умопомрачения увивался вокруг Дваркина, — признал я, наконец сообразив, о чем звонит Рэндом. — И страшно интересовался вопросами основ Янтаря.
— Точно, — отозвался Рэндом. — И Брэнд, очевидно, знал больше остальных, если смог отправить мне послание без Козыря.
— Думаешь, он сторговался со сторонними клиентами, открыл им путь, а потом, когда они вывесили его просушиться, обнаружил, что они в нем больше не нуждаются?
— Необязательно. Но полагаю, что, может, и так. Мои мысли идут аналогичным образом… и я не отрицаю своей предвзятости в адрес Брэнда: я думаю, он достаточно вызубрил этот предмет, чтобы вовремя заметить, когда кто-то начинает творить нечто необычное, включающее Козыри, Образ или область Тени, наиболее близкую к Янтарю. Затем Брэнд запнулся. Наверное, он недооценил преступника и поругался с ним впрямую, вместо того чтобы идти к Папе или Дваркину. Что тогда? Виновник заклял его и заключил в башню. Или думал, что этого достаточно, чтобы не убивать его без надобности, или намеревался попозже извлечь из него чуток пользы.
— Звучит правдоподобно, — сказал я и хотел добавить: «и отлично подгоняется к твоей истории», — и уже готов был пронаблюдать за бесстрастным лицом Рэндома, если бы не одна штука. Давно, когда я был еще в одной упряжке с Блейсом, перед нашей атакой на Янтарь, когда я дурачился с Козырями, у меня был краткий контакт с Брэндом. Брэнд сообщил, что бедствует, сидит под замком, затем связь прервалась. История Рэндома действительно в какой-то степени стыковалась с этим фактом. Так что вместо этого я сказал:
— Если бы Брэнд мог ткнуть пальцем в виновника, мы вытащили бы Брэнда домой и предоставили возможность исполнить долг.
— Я надеялся, что ты скажешь это, — отозвался Рэндом.
— Не терплю оставлять незавершенными такие дела.
Я пошел и извлек бутылку, снова наполнил бокалы. Сделал глоток. Закурил еще одну сигарету.
— Хотя прежде, чем мы окончательно увязнем в этой задачке, — сказал я, — придется придумать, как лучше всего растрепать новости о Кэйне. И где же все-таки Флори?
— По-моему, внизу, в городе. Утром была здесь. Я думаю, что смогу найти ее для тебя.
— Тогда найди. Она единственная из известных мне лиц видела одного из этих парней там, когда они вломились в ее дом в Уэстчестере. И мы могли бы заручиться ее поддержкой в деле об их недоброжелательности. Кроме того, есть еще пара вещей, о которых я хочу ее расспросить.
Рэндом проглотил свою выпивку и поднялся.
— Отлично. Сейчас я пойду и найду Флори. Куда привести ее?
— Ко мне в апартаменты. Если меня не будет — обождите.
Он кивнул.
Я поднялся и сопроводил его в холл.
— Есть у тебя ключ от этой комнаты? — спросил я.
— Он — внутри на крючке.
— Лучше возьми и запри дверь. Мы же не хотим, чтобы покровы сорвали преждевременно.
Рэндом согласился и отдал мне ключ. Я проводил его до первой лестничной площадки и посмотрел, как он уходит.
Из сейфа я вытащил Талисман Закона — рубиновую подвеску, которая была дана Папе и Эрику, чтобы контролировать погоду в окрестностях Янтаря. Перед смертью Эрик рассказал мне о процедуре, которую следует выполнить, чтобы настроить Талисман на себя. У меня не было времени на это, да и сейчас его было не в изобилии. Но после беседы с Рэндомом я решил, что надо во что бы то ни стало это время отыскать. Я нашел записи Дваркина под камнем возле Эрикова камина. И эту информацию он предоставил мне в тот последний миг. Но мне очень хотелось бы знать, где он в первый раз наткнулся на эти записи, потому как они были неполны. Я вытащил их из задворок сейфа и просмотрел еще раз. Они согласовывались с Эриковой инструкцией о том, как следует провести настройку.
Но записки также отмечали, что у камня есть и другие применения, что контроль над метеорологическими феноменами был в общем-то побочной, хоть и импозантной демонстрацией комплекса начал, что лежали в основе Образа, Козырей и физической неприкосновенности самого Янтаря, вне зависимости от Тени. К несчастью, не хватало деталей. Все же чем основательнее я обшаривал память, тем яснее что-то прослеживалось по этим вопросам. Отец доставал камень крайне редко; и хотя говорил он о нем как о ворошителе погоды, погода не всегда заметно менялась, когда он щеголял Талисманом. Да и в свои небольшие путешествия Папа частенько брал его с собой. Итак, я готов был поверить, что с камнем связано нечто большее. Эрик, вероятно, рассуждал таким же образом, но оказался неспособным выжать из Талисмана прочие применения. Он просто извлек выгоду из его очевидных сил, когда мы с Блейсом атаковали Янтарь; на прошлой неделе, когда твари устроили свой набег с черной дороги, использовал его тем же образом. В обоих случаях Талисман хорошо послужил Эрику, даже если этого не хватило, чтобы спасти ему жизнь. Так что сейчас, решил я, мне совсем не лишним будет овладеть его силой. Важно любое преимущество. И будет лучше, если все увидят, что я ношу эту штуку, рассудил я. Особенно сейчас.