- Ради Немфеи я готов на все, - решительно.
- Такого ответа я и ожидал.
Айрон клацнул пальцами и на шее у Квенсента появился ошейник, не чем не отличающийся от того, что был и у меня.
Почувствовав на шее что-то незнакомое, Квенсент принялся ощупывать.
- Это ошейник преданности. Символ заключения между нами контракта. За каждое непослушание ты будешь испытывать подобие тока. Ты должен будешь мне полноценно отдаваться своим доверием, преданностью, подчинением.
- Я готов на все. Не томи. Что с Немфеей?
- Как и сам понимаешь, шесть лет труп сохраниться не может. Оно разложиться и тому подобие. Поэтому, пригласил одного мага, разбирающегося в особенной магии. Гринфилд, входи!
В комнату вошел низенький согнутый старичок с седой длиной бородой, в коричневом монашеском балахоне и с тростью в руке с орешникового дерева, на которую что и делал, что облокачивался.
- Его зовут Гринфилд Гомпес. Он очень умный маг с опытом, - представил Айрон.
- Ваше величество, я ознакомлен с вашим делом.
- Ты ему уже рассказал? – возразил Квенсент.
Айрон молча отрицательно помахал головой.
- Я могу считывать нужную информацию с мыслей чужих людей, - объяснил Гринфилд, - Просьба деликатна, но исполнима. Не беспокойтесь. Она не будет разглашена. Мои силы лишь и созданы, чтобы помогать другим. Это то, точнее, та, которая нужна помощь?
- Да, Гринфилд, - кивнув головой, согласился Айрон.
Гринфилд подошел к столу. Квенсент нехотя отошел, чтобы не мешать. Посмотрел на меня, покачал головой.
- Красивая. Молодая. Что с ней случилось? – поинтересовался он?
- А это не твое дело, Гринфилд, - огрызнулся Айрон.
- Извините, Ваше величество, - сделал низкий уклон.
Гринфилд достал с рукава маленький стеклянный флакончик с синей жидкостью. Открыл.
- Нужно ей залить в рот.
Квенсент вырвал с рук мага флакончик и строго, с недоверием сказал:
- Я сам.
Поднес к моим губам флакончик и влил жидкость.
- Теперь, нужно этим смазать губы, под глазами, ладони и кончики пальцев, - сказал Гринфилд, достав следующий флакончик с белой жидкостью.
Квенсент взял флакончик и проделал все по инструкции.
Затем, Гринфилд передал свой посох Квенсенту, подошел к столу. Потер ладони, нагревая. Поставил надомной. Закрыл глаза и стал читать заклинание. Пятнадцать минут, тридцать, сорок пять, час. Я покрылась белым светом густого тумана. В комнате стало холодно до невыносимости.
- Все! – сказал Гринфилд с облегчением, вытирая с лица пот и отходя в сторону от стола.
Квенсент с Айроном подошли и посмотрели с любопытством на меня. Я лежала в ледяном гробе. В окружение искусно созданных ледяных роз. Мое лицо, тело, руки, я вся была покрыта тонким слоем льда.
- Она прекрасна, - произнес без силы оторвать от меня взгляд Квенсент.
Айрон посмотрел на меня, скоса посмотрел на Квенсента, снова на меня и отошел к Гринфилду.
- Уважил, - сказал Айрон.
- Всегда рад помочь, Ваше величество. Кстати, если разрешите, дам вам совет: держите гроб вертикально. Это будет ей полезно, - намекая на меня, улыбнулся и не спеша ушагал прочь.
Того же дня, под покровом ночи, гроб перенесли в одну из комнат замка, более подходящую для таинственных и уединенных, о которой знали лишь два человека – Квенсент и Айрон. Пусть лед был и не обычный, не тающий, комнату подобрали и попрохладнее, а окно закрыли плотным куском черной ткани, чтобы не проникло ни единого солнечного лучика.
С этого дня жизнь троих человек кардинально изменилась: Айрон – вновь стал Айроном, вновь злым королем, враг ему Квенсент – стал его слугой, а я – мертвецом. Куда еще хуже? Но, жизнь продолжается…
Ночь лишь только начинается…
Ночь 5
НОВАЯ ЛИЧИНА
Прошло пять с половиной лет.
Темная-притемная комната, в которой находился лишь ледяной гроб, и где светом выступала лишь светлость льда того гроба, была наполненная воспоминаниями. Часто сюда заходил Квенсент, приносил букеты живых цветов, ложа у гроба, разговаривал монотонно со мной, рассказывал о своей жизни, делился горестью и счастьем. Несмотря на вражеское отношение, в комнату иногда заходил Айрон. Ложил мне на щеку ладонь, смотрел ласковыми, теплыми глазами и говорил:
- Мне так жаль.
С другими посещениями его взгляды становились еще заботливее, сочувствующими, и если бы я была живой, то подумала бы, что он меня любит.
За эти длинные года этот ледяной гроб стал мне родным, что когда на покрытому льдом лице, с закрытого моего глаза выкатилась слезинка, и там где текла, лед растаивал и трескался, я совсем этого не почувствовала. Цепная реакция сработала. По лице, рукам, на гробу, лед затрескался. Я потеряла подержующую ледяную опору в гробу и выпала наружу, упав на пол. Гроб за мной упал назад, развалившись на куски. Я вся дрожала. Не понимала, где оказалась. Что делаю, что делала до этого. Кто привел или принес сюда.
Постаралась подняться с колен на ноги, но ничего не получилось. Ноги задрожали. Попробовала еще. Еле поднялась. Пошатываясь, дрожа от холода и страха, дошла до окна, схватилась дрожащей рукой за ткань и дернула. Открылось окно, резко залив помещение яркими лучами летнего дневного солнца. От непривычки, боли в глазах, отвернулась, зажмурилась.
- Свет?! Настолько яркий, - говорили мои мысли в голос.
Увидев двери, подалась к ним. С трудом открыла. Стала бродить по коридору замка. По дороге никто не встречался. Через стекло окна услышала множество голосов снаружи замка, значит, люди были там, и, подойдя к ним, можно было разузнать, о месте своего нахождения, но выходить на свет мне не хотелось. К тому же, страшно ныли руки, ноги.
- Куда же идти далее? Может сюда?
И мне показалось, что нужно идти в ту сторону, вспоминая, что там ранее находилась моя комната.
Идя около поворота, не проявила осторожности, о чем пожалела. Столкнулась с кем-то. Меня всю пошатнуло. К счастью, с трудом удалось устоять на ногах, чтобы не упасть. И к еще одному счастью, это оказался знакомый моему прошлому человек. Он нес в руках целую кучу бумаг и при столкновение, они, превратившись в перья, разлетелись вокруг. Тогда-то наши глаза и встретились. Мои дрожащие, боязгливые, ничего незнающие и непонимающие с его твердыми и уверенными, за года окаменевшими, позабывшие сладости и радости, свободу и естественность улыбки. Его глаза округлились от удивления.
Я молчала, изучая его глаза аквамариновые глаза.
- Немфея? – сказал он, не веря собственным глазам, что я очередное наваждение, как и множество, раз, подряд, являясь перед ним.
- Ты знаешь, кто я? – обрадовалась, - А кто ты?
- Кто я? – в удивление, - Я Квенсент. Разве ты меня не помнишь?
Я помахала головой, что нет.
На лице Квенсента вырисовалось сожаление. А после он подумал, может это и к лучшему, ведь я и позабыла все страдания.
- Я твой друг, - сказал он.
- Друг? – обрадовалась и легко улыбнулась, - У меня есть друг, как хорошо.
Я покачнулась, и чуть ли не упала на пол. Вовремя, не позволяя этого сделать, меня подловил Квенсент. Взял на руки. Я смотрела на него вместо спасательного благодарственного взгляда, слабыми и сонными глазами. Он отнес меня в мою не кем с того времени не тронутую комнату, ожидающую возвращения своей хозяйки, меня. Положил на кровать, а сам присел рядом, приставив к кровати стул. Ожидал, пока я проснусь.
- Друг? – прошептала протяжно я, увидев Квенсента силуэт возле кровати, продолжая лежать на боку, когда проснулась.
- Что, Немфея? – спросил беспокойно Квенсент.
- Немфея, это мое имя?
- Да. А ты разве и этого не помнишь? – улыбнулся, скрывая полнейшее удивление.
- Аааа…Понятно. Ничего не помню. Извини.
- Ты устала, хочешь спать еще?
- Да, - покивала головой.